Публий Валерий Катон

Публий Валерий Катон

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Пу́блий Вале́рий Като́н (лат. Publius Valerius Cato) — древнеримский поэт и грамматик, глава литературного течения неотериков.

Биография

О месте и дате рождения Валерия Катона нет никаких сведений. Он скорее всего был галльского происхождения, вероятно из Нарбонской или Цизальпийской Галлии. По одним сведениям он был вольноотпущенником Бурсаном из Галлии, или по другим, свободным человеком, который во время диктатуры Луция Корнелия Суллы потерял отцовское имущество. Катон учился у Филокома. В стихах Катон был последователем древнегреческого поэта Евфориона. Положил начало новому течению неотериков. Также занимался анализом произведений других поэтов и писателей.

К тому же он нанимался в качестве воспитателя к состоятельным гражданам. Упоминается в произведении историка Светония.

Произведения

• Поэма «Лидия».
• Поэма «Диана».
• Книга «Возмущение».

Литература

• [ancientrome.ru/dictio/article.htm?a=199993310 Валерий Катон, Публий. Античные писатели. Словарь. — СПб.: Издательство «Лань», 1999.]

Отрывок, характеризующий Публий Валерий Катон

Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.