Пышкино-Троицкий район
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входил в | |
| Административный центр | |
| Дата образования |
1939-1963 |
Пышкино-Троицкий район — административно-территориальная единица в составе Новосибирской и Томской областей РСФСР, существовавшая в 1939—1963 годах.
В 1924 году в Томском уезде Томской губернии был образован Зачулымский район с центром в селе Пышкино-Троицкое. В 1925 году район был отнесён к Томскому округу Сибирского края. В 1930 году этот район был упразднён.
Пышкино-Троицкий район был образован в составе Новосибирской области 22 июня 1939 года путём выделения из Асиновского района. Центром района было назначено село.
13 августа 1944 года Пышкино-Троицкий район отошёл к новообразованной Томской области.
В 1945 году в район входили 16 сельсоветов: Альмяковский, Апсагачевский, Балагачевский, Вознесенский, Ежинский, Зимовский, Калиновский, Килинский, Куяновский, Ломовицкий, Ново-Мариинский, Пролетарский, Пышкино-Троицкий, Рождественский, Сергеевский, Тарбеевский.
8 февраля 1963 года Пышкино-Троицкий район был упразднён, а его территория передана в Асиновский район (в 1965 году территория бывшего Пышкино-Троицкого района в основном отошла Первомайскому району[1])[2][3].
Напишите отзыв о статье "Пышкино-Троицкий район"
Примечания
- ↑ Некоторые деревни бывшего Пышкино-Троицкого района, как, например, Воскресенка (находится на Асиновском тракте), остались в составе Асиновского района.
- ↑ Административно-территориальное деление Сибири / Астраханцева И. Ф., Дудоладов А. А., Тимошенко М. И.. — Новосибирск: Западно-Сибирское книжное издательство, 1966. — 220 с. — 2000 экз.
- ↑ [www.rusarchives.ru/guide/gato/p1.shtml Путеводитель по фондам Государственного архива Томской области]
Отрывок, характеризующий Пышкино-Троицкий район
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]
Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
