Рахимов, Рахмат Рахимович
Поделись знанием:
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
| Рахмат Рахимович Рахимов | |
| Рахмат Рахимов | |
| Р. Р. Рахимов | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Мазори Шариф, Пенджикент, Таджикистан |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Рахма́т Рахи́мович Рахи́мов (14 марта 1938 — 15 мая 2013) — российский этнограф, доктор исторических наук, главный научный сотрудник МАЭ им. Петра Великого (Кунсткамеры) РАН, специалист по этнографии ираноязычного населения Средней Азии.
Содержание
Образование и карьера
- Окончил Восточный факультет Ленинградского Государственного университета в 1965 году, по специальности иранист-филолог[1].
- В Кунсткамере работал с 1972 года до конца жизни, пройдя путь от научно-технического сотрудника, до главного научного сотрудника и заведующего отделом.
- Кандидат исторических наук (диссертация по проблемам традиционных институтов социальной организации таджиков) (1977)
- Доктор исторических наук («Традиционное мировоззрение таджиков: проблемы образов и символов в культуре») (1999)
- С 2001 по 2006 годы возглавлял отдел Центральной Азии МАЭ РАН, сделав акцент на восстановление традиций изучения этнографии Центральной Азии, привлёк к работе группу молодых ученых-востоковедов.
- В последующие годы в рамках программы Фундаментальных научных исследований государственных академий наук руководил темами НИР.
Область научных интересов
Изучал проблемы паломнической практики и культа святых у оседлого населения Средней Азии на территории Республик Таджикистан и Узбекистан, вопросы женской религиозности.
Основные публикации
Р. Р. Рахимов является автором более 150 опубликованных научных работ[2], среди которых две монографии:
- «Мужские дома» в традиционной культуре таджиков (Ленинград: Наука, 1991)
- Коран и розовое пламя (Размышления о таджикской культуре) (Санкт-Петербург: Наука, 2007) [ISBN 978-5-02-025229-5]
К 70-летию Р. Р. Рахимова его коллеги и ученики выпустили сборник [www.kunstkamera.ru/books/rahmat_lame «Рахмат-наме»] (Санкт-Петербург: Наука, 2008) ISBN 978-5-55431-158-9 (ошибоч.).
Выставочные проекты
Участвовал в создании и экспонировании нескольких выездных выставок МАЭ. Автор выставочного проекта «Шелковые ткани из дворцовых сокровищниц» (МАЭ, 1996) и «Город и степь на Шелковом Пути» (Дания, 1991), «Грезы о Востоке» [kunstkamera.ru/exhibitions/exhibition_on_museum/arhiv_vystavok/dreams_about_the_east] (2006).
Экспедиции
Р. Р. Рахимов совершил более 40 экспедиционных выездов в разные регионы Центральной Азии: Таджикистан, Узбекистан, Афганистан, Синьцзян. В последние годы под его руководством успешно работала «Центральноазаитская этнографическая экспедиция»[3], членами которой были молодые сотрудники отдела. Благодаря её деятельности фонды МАЭ пополнились образцами различных предметов материальной культуры жителей региона.
Награды
- Лауреат ежегодной премии МАЭ РАН за лучший выставочный проект «Грезы о Востоке» (2006)
- Почетная грамота СПБ НЦ (2009)
Напишите отзыв о статье "Рахимов, Рахмат Рахимович"
Примечания
- ↑ [rus.ozodi.org/content/article/24990628.html Скончался известный знаток таджикских традиций и обычаев]. rus.ozodi.org. Проверено 7 июня 2013. [www.webcitation.org/6HDaHpujs Архивировано из первоисточника 8 июня 2013].
- ↑ [kunstkamera.ru/lib/search_lib/?fields_filter%5Bavtor%5D=36774&fields_filter%5Byear%5D=&fields_filter%5Bisbn%5D=&fields_filter%5Belib_seriya%5D= Электронная библиотека]. kunstkamera.ru. Проверено 7 июня 2013. [www.webcitation.org/6HDaJo6nW Архивировано из первоисточника 8 июня 2013].
- ↑ [www.itogi.ru/paradox/2009/52/147407.html Духоподъемный маршрут, Итоги №52 / 706 (21.12.09)]
Отрывок, характеризующий Рахимов, Рахмат Рахимович
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 14 марта
- Родившиеся в 1938 году
- Родившиеся в Пенджикенте
- Умершие 15 мая
- Умершие в 2013 году
- Умершие в Санкт-Петербурге
- Этнографы СССР
- Востоковеды России
- Доктора исторических наук
- Этнографы России
- Востоковеды СССР
- Выпускники восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета
- Сотрудники Музея антропологии и этнографии РАН
- Историки России
