Ремшу, Мария Андроновна
| Мария Андроновна Ремшу | |
 | |
| Род деятельности: |
сказитель, рунопевец |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Мария Андроновна Ре́мшу (1862—1943) — карельская народная сказительница, рунопевец. Член Союза писателей СССР (1939)[1].
Содержание
Биография
Родилась в крестьянской семье, карелка[2]. Выйдя замуж за плотника и столяра Мийхкали Ремшу, переехала в деревню Вокнаволок. В 1932 г. вступила в колхоз.
Знала много эпических песен, сказок, заговоров. Переняла искусство пения рун от матери Мауры Марттинен и сказительницы Ирины Михайловны Лесонен из деревни Войницы.
До 1918 записи от нее делали финские фольклористы, в том числе В. Сальминен, с 1934 — советские фольклористы[3]. Брат Марии Андроновны, Ийво Марттинен (1870—1934) также делал записи репертуара сестры и матери.
В советское время стала автором и собственных рун о поездке в Москву, жизни советского села, шуточных и сатирических песен[4].
Песни от М. Ремшу были изданы в 34-томном собрании народной поэзии Финляндии и в сборнике «Карельские эпические песни», в том числе в переводах на русский.
В 1935 г. приняла участие в 100-летнем юбилее первого издания «Калевалы». В 1939 г. была награждена Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Карельской АССР.
Умерла в эвакуации в Архангельской области.
Память
Постановлением Совета Министров Карельской АССР от 21 апреля 1971 г. дом, в котором она проживала, был объявлен историческим памятником и поставлен на государственную охрану.
В 1976 г. этот дом перенесли в поселок Калевала, где в июне 1984 г. был открыт «Мемориальный музей Калевальских рунопевцев»[5].
Напишите отзыв о статье "Ремшу, Мария Андроновна"
Примечания
- ↑ Ремшу М. А. // Писатели Карелии : биобиблиографический словарь — Петрозаводск, 2006. — С. 222—223
- ↑ Карелы Карельской АССР. — Петрозаводск, 1983. — 288 с.
- ↑ Karjalais-suomalaisia kansansatuja, Petroskoi, 1945; в рус. пер. — [Песни], в кн.: Карельские эпические песни, М. — Л., 1950.
- ↑ О Ленине : былины и сказы / составитель В. Г. Базанов: Государственное издательство Карело-Финской ССР, 1943. — 40 с.
- ↑ [knk.karelia.ru/2010/06/iz-istorii-muzeya.html Из истории музейного дела Калевальского района]
Литература
- Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 3: Р — Я. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2011. С. 20—384 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0127-8 (т. 3)
Ссылки
- [ethnomap.karelia.ru/person.shtml?id=180&map_id= М. А. Ремшу]
Отрывок, характеризующий Ремшу, Мария Андроновна
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
