Рив Гош
Поделись знанием:
К:Компании, основанные в 1995 году
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
| РИВ ГОШ (RIVE GAUCHE) | |
 | |
| Основание | |
|---|---|
| Расположение | |
| Ключевые фигуры |
Лариса Дмитриевна Карабань (генеральный директор), Павел Васильевич Карабань (президент компании) |
| Отрасль | |
| Продукция |
Парфюмерия, косметика |
| Сайт |
[www.rivegauche.ru www.rivegauche.ru] |
«Рив Гош» (Rive Gauche) — российская парфюмерно-косметическая сеть. Входит в состав холдинга «Парфюм Стандарт»
Содержание
История
Основана в 1995 году Павлом и Ларисой Карабань[1]. С конца 2007 года сеть принадлежала холдингу «Финстрой» (управляет активами Олега Бойко), который приобрел 75 % акций «Рив Гош»[2].
В середине октября 2008 года был открыт первый магазин в Москве в ТЦ «Пирамида» на Тверской улице[3] В 2016 году данный магазин был закрыт.
30 декабря 2010 года сеть «Рив Гош» приобрела 32 магазина «Дуглас Риволи»[1].
В августе 2012 года Олег Бойко расстался с контрольным пакетом сети, продав 51 % её акций бывшим совладельцам сети «Лента» Дмитрию Костыгину и Августу Мейеру, сумма сделки оценивалась в $115-140 млн[1].
Собственники и руководство
По состоянию на 20 августа 2012 года 51 % сети принадлежало предпринимателям Дмитрию Костыгину и Августу Мейеру, 24 % — холдингу «Финстар» Олега Бойко, ещё 25 % — основателям сети Павлу и Ларисе Карабань[1].
Деятельность
В первом полугодии 2012 года сеть объединяла 190 магазинов площадью 200—300 м2, находящихся в 40 городах России, в том числе в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, в Москве и Московской области и др.[1] В сети представлен разнообразный ассортимент парфюмерии и косметики от люксовых брендов до масс-маркета.
Интересные факты
- Главный офис «Рив Гош» в Петербурге располагается в бывшем круглом депо Варшавского вокзала на Митрофаньевском шоссе, 2, корпус 9, литера В (рядом с Митрофаньевским тупиком)[4][5].
- В 2010 году «Рив Гош» совместно с моделью Натальей Водяновой инициировал благотворительную акцию «Красота во имя доброты», средства от которой в течение месяца перечислялись в фонд строительства новой школы Шостаковичей[6].
- Существует песня «Рив Гош» российской рок-группы Бригадный подряд.
- «Рив Гош» переводится с французского языка как «Левый берег». Так называют половину города, расположенную южнее Сены, в Париже. Это кварталы парижской богемы, художников, писателей и интеллектуалов.
Напишите отзыв о статье "Рив Гош"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 Евгения Перцева. [kommersant.ru/doc/2005124 Олег Бойко остался без косметики]. // Коммерсантъ, № 153/П (4938), 20.08.2012. Проверено 20 августа 2012. [www.webcitation.org/6A4k6QXgX Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
- ↑ [web.archive.org/web/20070722085840/www.rbcdaily.ru/2007/12/25/market/311069 «Рив Гош» на остывших «Вулканах»]
- ↑ [m-marketing.ru/market/info/news4739.html «Рив гош» в Москве — MOST Marketing: стратегия, маркетинг, продажи]
- ↑ [karpovka.net/2013/03/12/101635/ Рядом с круглым депо Варшавского вокзала создают бизнес-комплекс] // Карповка.нет. – 12 марта 2013
- ↑ [psgrp.ru/?issue_id=7 Контакты :: Парфюм Стандарт]. // psgrp.ru. Проверено 20 августа 2012. [www.webcitation.org/6A4k9Pscw Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
- ↑ [www.woman.ru/beauty/medley2/article/57638/ Акция красоты и доброты от Рив Гош и Дома Guerlain]. // woman.ru. Проверено 20 августа 2012. [www.webcitation.org/6A4kA9OHI Архивировано из первоисточника 21 августа 2012].
Ссылки
- [www.rivegauche.ru Официальный сайт торговой сети]
- [www.smoney.ru/reference/company.shtml?44/3344 Краткая справка о компании]
|
Это заготовка статьи о компании или предприятии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Рив Гош
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
