Рижская губернская тюрьма

Рижская губернская тюрьма — тюрьма, оборудованная на территории Цитадели (элемента рижской крепостной системы, защищавшего подходы к Риге с севера).

В 1786 году по распоряжению Коллегии общественного призрения было построено здание казённой тюрьмы, военной больницы и дома для умалишённых, функционировавшей по казематному принципу. Здание было трёхэтажным, сейчас его адрес — улица Цитаделес, 7, пятый корпус. В чём-то судьбоносным для этого заведения для умалишённых в 1819 году в стало событие ознакомительной прогулки императора Александром I, посетившего лечебницу. Царь остался крайне недовольным уровнем содержания людей с особенными потребностями в тюремном здании, что повлияло на указ царя о строительстве многофункционального солидного психоневрологического госпиталя. В 1824 году на территории Александровских высот, в месте рекреации царских сановников, было открыто здание лечебницы для душевнобольных. В то же время после перевода пациентов в новую больницу здание продолжило функционировать как губернская тюрьма. В дальнейшем это учреждение получило устойчивое название Лифляндской губернской тюрьмы. Когда в начале XX века на Матвеевской улице было завершено строительство печально известной в будущем Центральной тюрьмы (место расправы над Екабом Дубельштейном, Анной Альмой Поле, Имантом Судмалисом), тюрьма приобрела название Первой губернской тюрьмы.

На протяжении XIX века здание тюрьмы постоянно реконструировалось, со стороны двора были сооружены хозяйственные пристройки. Уже к началу XX века было принято решение надстроить четвёртый этаж. В августе 1904 года политические заключённые объявили голодовку в знак протеста против невыносимых условий содержания в казённой тюрьме. Вторым фактором, сподвигшем политзаключённых на выбор подобной формы протеста, стали постоянные притеснения со стороны тюремных начальников. Результатом голодовки стал перевод протестантов в Следственную тюрьму в Старом городе (территория Иоаннова подворья, тогда известного под названием Полицейско-казарменного подворья). В 1905 году тюрьма оказалась переполненной заключёнными, отбывавшими срок по политическим статьям. Рижская губернская тюрьма стала во многом альмой матер жизни для нескольких поколений лифляндских политзаключённых: в 90-е годы она стала местом заключения для членов революционного кружка студентов Рижского Политехникума. Позже, перед началом ссылки предварительное заключение в неё отбывали «новотеченцы» Пётр Стучка, Янис Плиекшанс, более известный как Райнис, основатель латышского литературного языка, борец за права национального равноправия на территории Лифляндской губернии. Из этой тюрьмы свой каторжный или ссыльный путь начинали многие (в общей сложности более 100 человек) участники революционных событий 1905-1907 годов. В 1911 году в неё были заключены участники фабричных волнений, рабочие фабрики Тилава. В следующем, 1912 году, туда были отправлены участники рабочей забастовки на фабрике «Саламандра» в Югле. После закрытия Рижской губернской тюрьмы здание было отведено под складские помещения.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Рижская губернская тюрьма

С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]