Родригес, Херардо

Херардо Эрнан Матос Родригес (исп. Gerardo Hernan Matos Rodriguez,также известен как Бечо 28 марта 1897, Монтевидео, Уругвай — 25 апреля 1948, там же) — уругвайский и аргентинский композитор, журналист.

Жизнь

Солидный господин с тростью и в шляпе, которого можно видеть на фотографии слева — это дипломатический представитель, консул Республики Восточный Уругвай в Германии, его превосходительство сеньор Херардо Эрнан Матос Родригес (Gerardo Hernan Matos Rodriguez).

Дипломатия — это его работа. Но знаменит он не своими дипломатическими успехами и не выдающимися достижениями на государственной службе. Херардо Матос Родригес (Gerardo Matos Rodriguez) прославился на весь мир своим хобби — написанием музыки, и вошёл он в историю, прежде всего, как гениальный уругвайский композитор, автор танго «Кумпарсита» («La Cumparsita»).

Это было его первое музыкальное произведение, написанное в 19-летнем возрасте, когда он учился на факультете архитектуры в Университете Монтевидео. Херардо Родригес выглядел в молодости, как видно на следующем фото, тоже довольно солидно.

Херардо Эрнан Матос Родригес (Gerardo Hernan Matos Rodriguez) родился 28 марта 1897 года в столице Уругвая, городе Монтевидео, в семье владельца кабаре «Мулен Руж»

Архитектура не была призванием Херардо Родригеса, поступил на архитектурный факультет он исключительно по настоянию отца, и особых успехов в учёбе не добился. Его больше привлекала бурная студенческая жизнь, «milongas» (танцплощадки, где танцевали танго), и естественно, музыка — он с детства играл на пианино и сочинял различные мелодии, среди которых наиболее популярной стала «Кумпарсита».

В конце концов, Херардо Матос Родригес бросил учёбу, так и не доучившись до диплома. Ему пришлось работать пианистом в разных кафе, затем он стал журналистом. Денег не хватало, и в 1923 году он продал свои авторские права на танго «Кумпарсита» («La Cumparsita») музыкальному издательству «Брейер», базировавшемуся в столице соседней Аргентины, Буэнос-Айресе, за смешную сумму в 20 песо.

В 1924 году Херардо Родригесу удалось поступить на дипломатическую службу, и он был командирован в Париж, а позднее — в Берлин. В Европе он узнал, что его танго «Кумпарсита» пользуется просто бешеной популярностью, и как сейчас бы сказали, «рвёт первые строчки хит-парадов». На популярности музыки наживалось не только издательство «Брейер», но и масса других издательств и музыкантов, извлекавших гигантские прибыли из использования «Кумпарситы» «пиратским способом».

Тогда дипломат-композитор Родригес стал судиться за возвращение себе авторских прав на танго «Кумпарсита», в том числе и права на отчисления за публичные исполнения и продажу пластинок с этой музыкальной записью.

Судебные процессы длились свыше двадцати лет, и полной и окончательной победы Херардо Родригес добился только к 1948 году.

Однако длительное нервное напряжение негативно сказалось на его здоровье, и 25 апреля 1948 года Херардо Эрнан Матос Родригес (Gerardo Hernan Matos Rodriguez) умер в Монтевидео после тяжёлой и продолжительной болезни, в возрасте 51 года.

Каким был дипломатом Херардо Родригес, уже никто не помнит, но его неподражаемое танго «Кумпарсита» мы любим и помним до сих пор.

Прославился как автор «Кумпарситы» (исп. La Cumparsita) — самого знаменитого танго мира. Автор ряда других, менее известных произведений, музыки к фильмам.

Отрывок, характеризующий Родригес, Херардо

Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)