Рождественские эльфы
«Рождественские эльфы» (англ. Christmas elves) — в современной западной рождественской традиции помощники[en] Санта-Клауса, живущие с ним на Северном Полюсе и делающие игрушки[en], которые он дарит детям. Обычно они изображаются в виде маленьких, часто старых человечков в костюмах красных и зелёных цветов и в колпаках на голове.[1]
Впервые рождественские эльфы появились в литературе в начале 1850-х годов, когда Луиза Мэй Олкотт написала оставшуюся неизданной книгу «Christmas Elves». Образ эльфов — работников мастерской игрушек был популяризован журналом «Godey's Lady's Book[en]», у которого на обложке рождественского выпуска 1873 года были изображены Санта-Клаус, эльфы и игрушки с подписью: «Here we have an idea of the preparations that are made to supply the young folks with toys at Christmas time». Закрепила популярность этих человечков книга «The House of Santa Claus, a Christmas Fairy Show for Sunday Schools» Остин Томпсон 1876 года.[2] С 1880-х годов образ становится частью массовой культуры.[3]
В скандинавских странах наблюдается взаимодействие представления о рождественских эльфах и рождественских ниссе.[3]
Эльфы фигурируют во множестве современных произведений на рождественскую тематику.
Напишите отзыв о статье "Рождественские эльфы"
Примечания
- ↑ Vidrine B. B. Elves // A Christmas Dictionary. — Pelican Publishing, 1997. ISBN 1-4556-0215-9, ISBN 978-1-4556-0215-5
- ↑ Restad P. L. Christmas in America: A History. Oxford University Press. — P. 149. ISBN 978-0-19-510980-1.
- ↑ 1 2 Lavia A. R. [scholar.googleusercontent.com/scholar?q=cache:CG8D4RXOQakJ:scholar.google.com/+%22Christmas+elves%22&hl=ru&as_sdt=0,5 Santa Claus-a figure of fairytale and reality] // Articles on Experiences. — 2006. — P. 12-14.
Ссылки
|
Рождественские эльфы на Викискладе? |
|---|
- [www.theholidayspot.com/christmas/history/elves.htm Origin and Secrets of Christmas Elves]. TheHolidaySpot
Отрывок, характеризующий Рождественские эльфы
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
