Розы для богатых (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Розы для богатых
Roses Are for the Rich
Жанр

мелодрама

Режиссёр

Майкл Миллер

Продюсер

Джонатан Бернштейн

Автор
сценария

Джонелл Лоусон,
Джудит Пейдж Митчел

В главных
ролях

Лиза Хартман,
Ричард Мейсер,
Джо Пенни,
Брюс Дерн,
Бетти Бакли и др.

Оператор

Кис Ван Оострум

Композитор

Артур Б. Рубинстайн

Кинокомпания

Phoenix Entertainment Group

Длительность

208 мин.

Страна

США США

Язык

английский

Год

1987

IMDb

ID 0093883

К:Фильмы 1987 года

«Розы для богатых» (англ. Roses Are for the Rich) — американский телевизионный фильм 1987 года.





Сюжет

В окружном суде слушается дело об убийстве угольного магната Дугласа Осборна. Из видеозавещания становится ясно, что всё своё состояние он завещал своей второй жене Отэм и их малолетнему сыну. Остальным родственникам достаются крохи либо не достаётся ничего. Разгневанные родственники Осборна обвиняют Отэм в убийстве собственного мужа, тем паче, что неприязненные отношения между супругами были общеизвестны, а вскрытие показало наличие в теле усопшего цианистого калия. Присяжные выносят обвинительный вердикт. Но сомнения в правильности их решения остаются…

Создатели фильма

В ролях

Съёмочная группа

  • Режиссёр — Майкл Миллер
  • Авторы сценария — Джонелл Лоусон, Джудит Пейдж Митчел
  • Продюсер — Джонатан Бернштейн
  • Исполнительный продюсер — Карен Мак
  • Художник-постановщик — Роберт Холлоуэй
  • Редакторы — Энн Миллз, Грегори Прендж, Барри Тейлор
  • Композитор — Артур Б. Рубинстайн
  • Оператор — Кис Ван Оострум
  • Костюмер — Шелли Комаров

Напишите отзыв о статье "Розы для богатых (фильм)"

Ссылки

  • [www.allmovie.com/movie/v128630 Розы для богатых] (англ.) на сайте allmovie
  • [www.videoguide.ru/card_film.asp?idFilm=376 Рецензия к фильму на сайте «ВидеоГид»]


Отрывок, характеризующий Розы для богатых (фильм)

– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.