Рёмер, Михал Пиус

Михал Пиус Рёмер

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Михал Пиус Ромер (лит. Mykolas Romeris, 25 апреля (7 мая) 1880, деревня Багдонишки Новоалександровского уезда Ковенской губернии, ныне село Паневежское, Литва — 22 февраля 1945) — российский, польский и литовский юрист, журналист, общественно-политический деятель.

Происходил из шляхетского рода Рёмеров. Образование получил в Ягеллонском университете в Кракове, где учился в 1901—1902 годах, и в Парижской школе политических наук (1902—1905 годы). В 1911—1915 годах работал в редакции издания «Наша нива», в 1913 году — также в редакции вильнюсской газеты «Kurier Krajowy». Возглавлял виленскую масонскую ложу «Литва». Поддерживал идеи белорусского и литовского национализма, выступал одним из главных идеологов либерально-демократического крыла движения краёвцев. В 1913—1915 годах выдвинул теорию создания новой Речи Посполитой в виде конфедерации Польши и «исторической Литвы», при этом каждая из стран стала бы независимым и демократическим государством.

В 1915 году (во время Первой мировой войны) присоединился к легионам Юзефа Пилсудского, в 1919 году по его поручению последнего проводил в Каунасе переговоры с литовским руководством о создании конфедерации с Польшей, завершившиеся неудачей. В 1920 году выступил против занятия Вильнюса войсками польского генерала Люциана Желиговского и уехал в Литву. В 1922 году стал профессором права Каунасского университета, в 1927—1928 и 1933—1939 годах был его ректором. После возвращения Вильнюса в состав Литвы перешёл в Вильнюсский университет, в котором работал до конца жизни, как после установления в Литве советской власти, так и при оккупации нацистской Германией. Во время оккупации организовывал в Вильнюсе тайные университетские курсы, участвовал в движении Сопротивления.

В 2004 году в его честь был назван Вильнюсский юридический университет.

Ссылки

• [internet.ktu.lt/en/kut/rectors/rectors.asp?id=114 Rector Prof. Mykolas RIOMERIS (1927-1928, 1933-1939)] / RECTORS OF KTU - Биография  (англ.)

Отрывок, характеризующий Рёмер, Михал Пиус

Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.
«Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть! – думал он. – Да, я подойду… и потом вдруг… Пистолетом или кинжалом? – думал Пьер. – Впрочем, все равно. Не я, а рука провидения казнит тебя, скажу я (думал Пьер слова, которые он произнесет, убивая Наполеона). Ну что ж, берите, казните меня», – говорил дальше сам себе Пьер, с грустным, но твердым выражением на лице, опуская голову.
В то время как Пьер, стоя посередине комнаты, рассуждал с собой таким образом, дверь кабинета отворилась, и на пороге показалась совершенно изменившаяся фигура всегда прежде робкого Макара Алексеевича. Халат его был распахнут. Лицо было красно и безобразно. Он, очевидно, был пьян. Увидав Пьера, он смутился в первую минуту, но, заметив смущение и на лице Пьера, тотчас ободрился и шатающимися тонкими ногами вышел на середину комнаты.
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.
Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.