Савельев, Борис Александрович
Поделись знанием:
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
| Борис Савельев | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: | |
Борис Александрович Савельев (англ. Boris Savelev; 1947, Черновцы) — российский фотограф.
Содержание
Биография
Борис Савельев родился в 1947 году в городе Черновцы в Западной Украине. С 1966 года живет в Москве. Фотографией начал интересоваться в 1963. В 1972 году окончил Московский Авиационный Институт. С 1972 по 1983 год работал инженером. С 1982 года работал, как «внештатный фотограф» для некоторых издательств в СССР и за рубежом. В работе он использует различные камеры, предпочитая «Leica» M3 с 50 mm. и цифровые камеры «Leica M8 ; Nikon D3s ; Fuji S5pro; Sigma SD1». Его пристрастие к цветной фотографии проявилось в 1980-м году. Фотографии предпочитает печатает вручную, используя и традиционные, и альтернативные (Платина, Гуммиарабик, Лит/Lith) способы.
Работы находятся в коллекциях
- Государственная Третьяковская Галерея, Москва.
- Государственный Русский Музей, Санкт-Петербург.
- Московский дом фотографии, Москва.
- Государственный Музей «Художественная Галерея», Калининград.
- The Corcoran Gallery of Art, Washington D.C.
- The Baltimore Museum of Art. Maryland, USA
- DG Банк Франкфурт Германия.
- Museum of Fine Art, Santa Fe.
- Саарский Музей, Saarbruken Германия.
- Staatgalerie Штутгарт.
- Художественный музей, Котбус, Германия.
- MBochum Галерея, Бохум Германия.
- Calcografie Nacional, Мадрид, Испания.
- Factum-arte, Мадрид, Испания.
- Университет Вупперталя, Вупперталь, Германия.
- SFMOMA, San-Francisco, USA.
Цитаты
«Борис Савельев был и остается мифической фигурой в московских арт-кругах. Он всегда держался в стороне, при этом оставаясь неформальным творческим лидером и одним из самых ярких представителей российского актуального искусства». ОС.
Персональные выставки
- 1978 — Редакция журнала «Советское Фото», Москва.
- 1979 — Музей фотографии. Каунас, Литва.
- 1981 — Музей фотографии. Шяуляй, Литвы.
- 1992 — Государственная Третьяковская Галерея.
- 1993 — Музей Фотоколлекций, Москва.
- 1994 — Государственный музей «Художественная Галерея», Калининград.
- 1995 — Галерея «mBochum» Бохум, Германия.
- 1996 — Музей Saarland , Saarbruken, Германия.
- 1997 — Государственный Русский Музей.
- 1999 — «ifa-Galerie» Бонн, Германия.
- 2000 — «ifa-Galerie» Берлин, Германия, Kunsthaus, Дрезден, Германия.
- 2000 — Государственный Музей Искусства, Kottbus, Германия, Школа Искусств, Leer Германии.
- 2001 — Anahita Галерея, Санта-Фе, США.
- 2001 — Московский дом фотографии.
- 2002 — Государственная Третьяковская Галерея.
- 2003 — «Fine Art Gallery» Университет Wuppertal Германия.
- 2003 — Anahita Галерея, Санта-Фе, США.
- 2004 — «КВАДРАТЫ. 1974—1984», галерея ФотоСоюз, Москва.
- 2004 — «City no time» State Moscow museum of modern art, Moscow.
- 2006 — «la nostalgia di uno squardo perduto» Palazzo Magnani, Reggio-Emilia, Italy.
- 2006 — «Colour & B/W» National Centre of contemporary Photography, St. Petersburg, Russia.
- 2007 — «31 Years» Guereta Gallery, Madrid.
- 2009 — Michael Hoppen Gallery, London.
- 2011 — Clair Gallery, Munich.
- 2011 — Michael Hoppen Gallery, London.
Групповые выставки
- 2015 — «New Arrivals: Late 20th-Century Photographs from Russia & Belarus», The Baltimore Museum of Art[artbma.org/exhibitions/2015-new-Arrivals-Russia-And-Belarus]
Авторская книга
- Boris Savelev, «Secret City», Thames&Hudson, Лондон 1988
Основные публикации
- 1978 — журнал «Советское Фото»
- 1979 — журнал «Советское Фото»
- 1984 — «Русское Искусство в Украинских Музеях», Mistectvo, Киев
- 1985 — журнал «Советское Фото»;
- 1985 — журнал «Foto», DDR
- 1986 — D.Mrazkova & V.Remes «Another Russia», Thames&Hudson, London;
- 1986 — Cheskoslovenska fotografie,
- 1986 — Creative Camera, Лондон
- 1988 — книга Taneli Escola & Hannu Eerikainen «Toisinnakijat» (Инаковидящие) Helsinki
- 1989 — журнал Aperture «Photostrojka» NY.USA
- 1991 — книга «Changing Reality» Starwood Publishing, Inc.
- 1993 — «Uber die grosen Stadte» Bildende Kunst, (NGBK)
- 1995 — Contemporary Photographers SJpress Лондон
- 1999 — Momente der dauer Бонн,
- 1999 — Hot Shue Лондон
- 2000 — Bauwelt Берлин, Бреннпанкт Мэг Берлин, Photography Now Берлин, PhotoNews Гамбург
- 2001 — «Madrid torno эль-Sol» Цифровое Портфолио, Calcografia NationalМадрид
- 2003 — Stationen des Augenblicks/Университет Вупперталя, Германия,
- 2003 — Factum-arte, Мадрид
- 2005 — de Fotograaf magazine/Portfolio Amsterdam
- 2006 — «la nostalgia di uno squardo perduto» Skira, Milan
Тексты Б.С
- [www.foto-video.ru/art/portfolio/1947.html FOTO-VIDEO. — 2004. — № 6.Борис Савельев. О Вячеславе Тарновецком]
Напишите отзыв о статье "Савельев, Борис Александрович"
Ссылки
- [www.b-savelev.com/ «Boris Savelev /Борис Савельев Photographer» Персональный сайт]
- [www.anahitaphotoarchive.com/Home/Photographs/boris-savelev Boris Savelev, Anahita Photo Archive]
- [www.mamm-mdf.ru/exhibitions/personal-exhibition-boris-savelev/?sphrase_id=6650 «Борис Савельев», ПЕРСОНАЛЬНАЯ ВЫСТАВКА, сайт МДФ]
- [www.photounion.ru/gallery/saveliev_2004/saveliev_2004.html Борис Савельев «КВАДРАТЫ. 1974—1984»]
- [factum-arte.com/eng/artistas/boris/default_en.asp «Фильм о Борисе Савельеве»]
Источники
- Парлашкевич Н. Савельев Борис. Угол зрения // Советское фото. — 1978. — № 11.
Отрывок, характеризующий Савельев, Борис Александрович
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
