Северо-восточное викариатство
Поделись знанием:
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Северо-восточное викариатство — викариатство Русской православной церкви, объединяющее храмы Северо-Восточного административного округа города Москвы. Включает в себя два благочиния — Сергиевское и Троицкое[1].
Управляющий Северо-восточным викариатством города Москвы — епископ Подольский Тихон (Зайцев).
Сергиевское благочиние
Включает следующие районы Северо-Восточного административного округа: Северный, Лианозово, Бибирево, Алтуфьево, Отрадное, Северное Медведково, Южное Медведково, Лосиноостровский, Бабушкинский, Ярославский, Свиблово.
Благочинный — протоиерей Анатолий Алефиров, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Алтуфьеве[1].
На территории входящего в благочиние Лосиноостровского района летом 2015 года развернулось масштабное противостояние, вызванное начавшимися 18 июня 2015 года работами по строительству храма в парке Торфянка. Это противостояние, на первых порах «заурядный конфликт районного масштаба», выбилось в первые ряды новостей, вышло на общемосковский уровень и привлекло личное внимание Патриарха Кирилла[2].
- Altufyevo belltower (1).jpg
- Moscow, St Vladimir in Severny 6.jpg
- Church in Medvedkovo.jpg
Храмы Сергиевского благочиния[3]:
- Храм Преподобного Серафима Саровского в Раеве, Енисейская улица, 14.
- Храм Воздвижения Креста Господня в Алтуфьеве, Алтуфьевское шоссе, 147.
- Храм Успения Пресвятой Богородицы в Архангельском-Тюрикове, Дмитровское шоссе, 120, корпус 1, строение 1.
- Храм Святых мучеников Адриана и Наталии в Бабушкине, Ярославское шоссе, 95.
- Храм Преподобного Сергия Радонежского в Бибиреве, Костромская улица, 7.
- Храм Владимирской иконы Божией Матери в Виноградове, Дмитровское шоссе, 170.
- Храм Рождества Пресвятой Богородицы во Владыкине, Алтуфьевское шоссе, 4.
- Храм Покрова Пресвятой Богородицы в Медведкове, Заповедная улица, 52а, строение 1.
- Храм Святителя Николая — Патриаршее Подворье в Отрадном, улица Хачатуряна, 6, строение 2.
Троицкое благочиние
Благочинный — протоиерей Георгий Климов, настоятель храма иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» в Марьиной Роще[1].
- Tikhvin-Alekseyevskaya 06.jpg
- Церковь Нечаянная Радость в Марьиной Роще.jpg
Напишите отзыв о статье "Северо-восточное викариатство"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.patriarchia.ru/db/text/74883.html Благочиния Москвы]
- ↑ Владислав Мальцев. [www.ng.ru/facts/2015-07-01/1_temples.html Храмострой увяз в «Торфянке»] // Независимая газета, 01 июля 2015 г.
- ↑ [s-blag.ru/blagochinie/hramy-blagochiniya/ Храмы Сергиевского благочиния] // Храм Живоначальной Троицы, Патриаршее Подворье в усадьбе Свиблово, официальный сайт.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Северо-восточное викариатство
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
