Сикиси-найсинно

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Сикиси-найсинно (яп. 式子内親王), известна также как Сёкуси-найсинно (1151—1201) — средневековая японская поэтесса, признанная одной из величайших женщин-поэтов Японии, дочь императора Го-Сиракава.



Жизнеописание

C 8-летнего возраста Сикиси была жрицей синтоистского святилища Камо, в 18 лет покинула храм по болезни. В 1197 на Сикиси-найсинно пало подозрение в участии в политическом заговоре; поэтесса едва не была сослана. Впоследствии постриглась в монахини.

На творчество поэтессы оказал большое влияние Фудзивара Тосинари с его концепцией «югэн». Очень личные, «женские», многие стихотворения Сикиси-найсинно сквозят неприкрытой скорбью.

Цитаты

Напрасно гляжу вокруг.
Куда устремиться душою?
Нет такой стороны.
Весну провожая, темнеет
Вечернее небо.

___________

Печалится взор.
О, если б найти приют,
Где осени нет!
Везде — на лугах, на горах -
Луна поселилась.

(пер. В. Марковой)

Родословная

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
77 Император Го-Сиракава
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
78 Император Нидзё
 
Принц Мотихито
 
80 Император Такакура
 
Рёси-найсинно
 
Сикиси-найсинно
 
Кинси-найсинно
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
79 Император Рокудзё
 
Хокуроку-но-мия
 
81 Император Антоку
 
Морисада-синно
 
82 Император Го-Тоба
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
86 Император Го-Хорикава
 
83 Император Цутимикадо
 
84 Император Дзюнтоку
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
87 Император Сидзё
 
88 Император Го-Сага
 
85 Император Тюкё
 
Принц Таданари
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 



Напишите отзыв о статье "Сикиси-найсинно"

Отрывок, характеризующий Сикиси-найсинно



На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.