Садвакасов, Смагул

Смагул Садвакасов каз. Смағұл Сәдуақасов
Нарком просвещения Казахской АССР
1925 — ноябрь 1927
Предшественник:	Ахмет Байтурсынов
Рождение:	1900(1900) Акмолинская губерния, Российская империя
Смерть:	16 декабря 1933(1933-12-16) Москва, РСФСР, СССР
Место погребения:	Казахстан
Супруга:	Елизавета Алихановна Букейханова-Садвакасова
Дети:	Искандер
Образование:	Московский институт инженеров транспорта
Деятельность:	редактор

Смагу́л Садвака́сов (каз. Смағұл Сәдуақасов; 1900, Акмолинская губерния — 16 декабря 1933, Москва) — государственный деятель Казахстана, писатель.

Биография

Окончив Омское среднее сельскохозяйственное училище, работал школьным учителем. В 1918—1919 гг. — редактор газеты «Кедей дауысы» («Голос бедняка»), секретарь Казахского областного комитета РКСМ в Оренбурге, редактор газеты «Еңбекші жастар» («Трудящаяся молодёжь»).

С 1921 года занимал должности секретаря КазЦИКа, полномочного представителя КазАССР при ТуркЦИКе, председателя плановой комиссии КазАССР.

С 1925 года — нарком просвещения КазАССР, в ноябре 1927 года освобождён от должности. По март 1928 года работал директором Казахского педагогического института. Одновременно был редактором журнала «Қызыл Қазақстан» (1924—1925), газеты «Еңбекші қазақ» (1925—1926).

После прихода к власти Ф. И. Голощёкина, отстранённый от должностей, в 1928 был зачислен студентом Московского института инженеров транспорта, после окончании которого работал на строительстве железной дороги Москва — Донбасс. Осенью 1933 года в Воронеже, по официальной версии, заболел брюшным тифом и 16 декабря того же года умер в московской больнице.

В 2011 году прах С. Садвакасова был перезахоронен в Казахстане.

Семья

Жена (с 1923) — Елизавета Букейханова-Садвакасова (1903—1971, Москва), дочь А. Н. Букейханова, председателя правительства Алаш-Орды в 1917—1920. Военврач 3-го ранга, майор медицинской службы; после войны — доктор медицинских наук, профессор, руководитель отдела санитарной статистики ВНИИ социальной гигиены и организации здравоохранения им. Н. А. Семашко. Похоронена на Новодевичьем кладбище.

• сын Искандер (1924, Москва — 19.11.1941), пропал без вести в бою под д. Скирманово Московской области.

Ссылки

• Абенова Г. [rus.azattyq.org/a/smagul_sadvakasov_kazakhstan_moscow/2282541.html Прах Смагула Садвакасова спустя 77 лет доставлен в Казахстан]. Радио Азаттык (21 января 2011). Проверено 10 июля 2016.
• [bibliotekar.kz/istoriki-kazahstana-za-9-klass-nachalo-x/sadvakasov-smagul-1900-1933.html Садвакасов Смагул]. Казахская электронная библиотека. Проверено 10 июля 2016.

Отрывок, характеризующий Садвакасов, Смагул

– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие: