Смоленская шляхта
Поделись знанием:
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
Смоленская шляхта — привилегированная категория населения, возникшая в период нахождения Смоленщины в составе Великого княжества Литовского. После Деулинского перемирия с состав смоленской шляхты вошли также польские офицеры, получившие от короля земли на Смоленщине[1]. После взятия Смоленска русскими войсками в 1654 году 600 шляхтичей[2] перешли на службу к царю Алексею Михайловичу. Более 400 шляхтичей были командированы в Башкирию, остальные остались в Смоленске. К концу XVIII века они окончательно обрусели и превратились в простых провинциальных дворян.
Напишите отзыв о статье "Смоленская шляхта"
Примечания
Ссылки
- [encycl.bash-portal.ru/shlayh.htm Шляхтичи смоленские и полоцкие]
- [oldbasman.ru/item/1/5/ Д.П. Шпиленко. Материалы к родословию смоленского дворянства.]
- [oldbasman.ru/item/1/11/ Д.П. Шпиленко. Материалы к родословию смоленского дворянства. Выпуск 2]
Отрывок, характеризующий Смоленская шляхта
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
