Совет по высотным зданиям и городской среде

Совет по высотным зданиям и городской среде (англ. The Council on Tall buildings and Urban Habitat, CTBUH) — международная организация, занимающаяся вопросами высотного строительства. Совет был основан в Лехайском университете (США) в 1969 году; в октябре 2003 года — перемещен в Иллинойсский технологический институт. С 2000 года издает журнал «CTBUH Review».

Первоначальной целью Совета было изучение и описание «всех аспектов проектирования, конструирования и сооружения высотных зданий», однако к настоящему времени широкой общественности он более известен по созданному им списку 100 высочайших в мире сооружений.

С 2005 года в сотрудничестве с «Emporis» Совет создает большую базу данных, включающую различную информацию о тысячах планируемых, проектируемых, строящихся, построенных либо уже разрушенных высотных сооружениях со всего мира, причем в пределах этой базы всегда используются одни и те же стандарты в измерении параметров высотных зданий.

Классифицирование высотных сооружений

Современные

В настоящее время Совет выделяет три категории.

1. Конструктивная высота здания (уровень шпиля) — высота до верха конструктивных элементов здания (включая башни и шпили, но исключая антенны, мачты и флагштоки). Этот критерий считается главным.
2. Высота до уровня верха шпиля/антенны — высота до любого закреплённого на вершине предмета, независимо от материала и назначения (включая башни, шпили, антенны, мачты, флагштоки и прочие).
3. Высота последнего обитаемого этажа — высота до пола последнего этажа, на котором постоянно, безопасно и законно находятся люди. Сюда не входят машинные отделения лифтов и прочие технические помещения.

Во всех трёх категориях подножием считается уровень пола наиболее низкого значимого открытого пешеходного входа. Подробности таковы:

• Уровень пола измеряется внутри здания около входа.
• Значимый — вход должен основной своей частью находиться выше уровня тротуара и применяться для доступа в здание (а не в техническое помещение, автостоянку или магазин на первом этаже).
• Открытый — вход должен располагаться на открытом воздухе (а не в крытой галерее).
• Пешеходный — предназначенный для основных пользователей здания (а не автомобилей или обслуживающего персонала).

По типу сооружения делятся на небоскрёбы и башни, грань между первыми и вторыми — 50 % высоты должно уходить на обитаемые этажи.

Исторические

До середины 1990-х годов ранжирование высотных сооружений основывалось на конструктивной высоте здания, то есть высоте от уровня тротуара у главного входа до верха конструктивных элементов здания — башни или шпиля, но не антенны, мачты либо флагштока. В 1996 году, когда строительство башен-близнецов Петронас подходило к концу, Совет расширил систему классифицирования путём добавления трёх дополнительных категорий: уровня верха шпиля/антенны (то есть высочайшей точки всего сооружения), уровня крыши и уровня последнего занятого (доступного) этажа. В 2009 году высота до крыши была отменена — у современных небоскрёбов редко бывает плоская крыша. Кроме того, исчезло понятие «главный вход».

Ссылки

• [www.ctbuh.org/ Сайт организации]  (англ.)
• [www.emporis.com/en/ Emporis Buildings]  (англ.)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Совет по высотным зданиям и городской среде

– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.