Сорокин, Виталий Андреевич

Сорокин Виталий Андреевич
Дата рождения	25 ноября 1921(1921-11-25)
Место рождения	Орск, Оренбургская область
Дата смерти	14 ноября 1985(1985-11-14) (63 года)
Место смерти	Орск, Оренбургская область
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1940—1946
Звание	старший лейтенант
Часть	24-й бомбардировочный авиаполк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Вита́лий Андре́евич Соро́кин (25 ноября 1921, Орск, РСФСР — 14 ноября 1985, Орск, СССР) — советский военный лётчик, Герой Советского Союза.

Биография

Родился в семье служащего. Закончил десять классов. Учился в аэроклубе. В 1940 году призван в Красную Армию. Учился в Оренбургской военно-авиационной школе пилотов, где освоил самолёт Пе-2.

На фронт в ходе Великой Отечественной войны попал в мае 1943 года. Служил в 24-м бомбардировочном авиаполку (241-я бомбардировочная авиационная дивизия). Первый боевой вылет совершил 10 июля 1943 года, успешно отбомбившись по вражеской технике. Уже через два месяца за боевые заслуги был награждён орденом Красной Звезды. Виталий Сорокин вместе с полком участвовал в Орловско-Курской, Севской, Речицко-Гомельской, Калинковичско-Мозырьской и Бобруйской боевых операциях. Стал командиром звена.

11 марта 1945 года вместе со всем полком получил приказ — разбомбить хорошо защищённый опорный пункт обороны противника в районе Штеттина. Для Сорокина это был 74-й боевой вылет. При подлёте к цели в его самолёт попал снаряд, осколками Виталий был ранен: один из осколков попал в правую ногу, другим перебило ладонь правой руки, лишив лётчика трёх пальцев. Однако Сорокин не вышел из боя, довёл самолёт до заданной цели и отбомбился.

Управляя одной рукой и истекая кровью, с помощью штурмана 40 минут Виталий вёл самолёт до аэродрома и успешно его посадил, после этого потерял сознание. После выхода из госпиталя в 1946 году по состоянию здоровья уволился из вооружённых сил.

Вернувшись в Орск, закончил Орский нефтяной техникум, работал в заводоуправлении нефтеперерабатывающего завода имени Чкалова. За трудовые заслуги был награждён орденом.

Умер 14 ноября 1985 года. Его именем названа одна из улиц Орска.

Награды

• Герой Советского Союза № 6148 (15 мая 1946 года);
• орден Ленина (15 мая 1946);
• орден Красного Знамени
• орден Отечественной войны 1 степени;
• орден Красной Звезды (1943);
• орден «Знак Почёта»;
• девять медалей.

Литература

• Лукерченко М. Орск. Челябинск, Южно-Уральское книжное издательство, 1968. — 161 с. Стр. 98-102.
• Секрет М. Г. Золотые Звёзды орчан. Орск. 1973. 52 стр. с ил. Стр 39.
• Россовский В. П. Золотые Звёзды Оренбуржья. Биографический справочник. Челябинск, Южно-Уральское книжное издательство, 1989. — 512 с. Стр. 413—414.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13533 Сорокин, Виталий Андреевич]. Сайт «Герои Страны».

• [history.opck.org/history/ludi/geroi_ss/sorokin.php История Орска: Сорокин Виталий Андреевич].

Отрывок, характеризующий Сорокин, Виталий Андреевич

Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.