Стейнс Таун

Стейнс Таун
Полное название	Staines Town Football Club
Прозвища	Лебеди (англ. The Swans) Тяжелые (англ. The Massive)
Основан	1892
Стадион	Уитшиф Парк, Фарнборо
Вместимость	3 000
Президент	Мэтью Боон
Тренер	Ники Форстер
Соревнование	Истмийская лига
2014/15	21 в Южной Конференции
Основная форма Гостевая форма

К:Футбольные клубы, основанные в 1892 годуСтейнс ТаунСтейнс Таун

«Уэлдстон» (англ. Staines Town FC) — английский футбольный клуб из города Стейнс, в графстве Мидлсекс. Образован в 1892 году, домашние матчи проводит на стадионе «Уитшиф Парк».

История

Клуб был основан в 1892 году и был известен под разными названиями: «Стейнс», «Стейнс Олбани», «Стейнс Лагонда» и «Стейнс Таун», пока не был расформирован в 1935 году. Во время Второй мировой войны был возрожден как «Стейнс Вейл».

В 1953 «Стейнс Таун» был одним из членов-основателей «Хелленик лиги». В 1956 году стали вторыми а в 1958 году они присоединились к Спартанской Лиге, спустя два года выиграли её. В 1971 году, «Стейнс Таун» вышла в Афинскую Лигу (ныне Истмийская), где они выиграли титул Второго дивизиона с первой попытки с рекордным количеством очков.

В 1973 году клуб был включен в состав нового, Первого дивизиона Истмийской лиги. В своём втором сезоне, клуб занял первое место и перешёл в Премьер дивизион. По итогам сезона 2003/04 в Первом дивизионе Южной Истмийской футбольной лиги, клуб обеспечил себе место в Премьер-дивизионе той же лиги. В сезоне 2008/09 клуб проходит в плей-офф и завоёвывает второе место.

Ссылки

• [stainestownfootballclub.co.uk/ Официальный сайт]  (англ.)
• [web.archive.org/web/20070814062218/www.fchd.btinternet.co.uk/STAINEST.HTM База данных результатов клуба]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Стейнс Таун

Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.