Стерпул, Яков Логвинович

Яков Логвинович Стерпул
Дата рождения	20 мая 1913(1913-05-20)
Место рождения	Одесская область
Дата смерти	25 января 1972(1972-01-25) (58 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Яков Логвинович Стерпул (20.05.1913, Одесская область — 25.01.1972) — автоматчик 289-го гвардейского стрелкового полка, гвардии рядовой — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 20 мая 1913 года в селе Фрунзовка, поселок Фрунзовского района Одесской области Украины. Украинец. Окончил 5 классов. Трудился в колхозе.

В Красной Армии и на фронте в Великую Отечественную войну с июля 1941 года. Боевой путь начал под Одессой артиллеристом-разведчиком, участвовал в обороне города. В октябре 1941 года был тяжело ранен. Когда пришел в сознание, в селе, где он был на излечении, уже хозяйничали немцы. Оставался на оккупированной территории до прихода Красной Армии.

В апреле 1944 года, после освобождения села, был вновь мобилизован в армию. Был зачислен автоматчиком в 289-й гвардейский стрелковый полк 97-й гвардейской стрелковой дивизии. С этой дивизией освобождал Одессу, Тирасполь, Кишинев, форсировал Вислу.

В ночь на 31 октября 1944 года у населенного пункта Яблоница гвардии рядовой Стерпул, действуя в составе разведывательной группы, получил задачу уничтожить вражеский пулемет, мешавший разведчикам при захвате «языка». Он бесшумно подобрался к вражеской огневой точке, короткой автоматной очередью сразил гитлеровца у пулемета, а затем, чтобы отвлечь внимание противника, бросил в траншею три гранаты. Тем временем группа разведчиков несколько правее ворвалась в расположение врага и захватила двух пленных.

Приказом командира 97-й гвардейской стрелковой дивизии от 7 ноября 1944 года гвардии рядовой Стерпул Яков Логвинович награждён орденом Славы 3-й степени.

В ночь на 24 ноября 1944 года в районе населенного пункта Котушув гвардии рядовой Стерпул, действуя в группе захвата, первым ворвался во вражескую траншею, забросал противников гранатами, с помощью подоспевших товарищей схватил пулеметчика и доставил его в штаб полка. В этом поиске он уничтожил пять вражеских солдат.

В период подготовки к Висло-Одерской операции для выяснения системы обороны противника командованию дивизии потребовался хорошо осведомленный «язык» — офицер. Двое суток разведчики изучали вражескую оборону, выбирали объект для поиска. 17 декабря с наступлением сумерек они поползли к переднему краю врага. Моросил холодный дождь. Стерпул заметил группу противников, которым отдавал приказание офицер. Противники разошлись по траншее. Стерпул тут же спрыгнул в траншею, сбил офицера с ног и зажал ему рот. На помощь подоспели товарищи. Вместе они скрутили офицера, вытащили из траншеи и отошли. За этот подвиг все разведчики были награждены орденами и медалями.

Приказом от 23 декабря 1944 года гвардии рядовой Стерпул Яков Логвинович награждён орденом Славы 2-й степени.

27 января 1945 года, находясь с бойцами в тылу противника в засаде у населенного пункта Розенхайн, Стерпул участвовал в разгроме вражеской колонны. Гвардейцы, пользуясь темнотой, внезапно атаковали противников, забросали их гранатами, в упор расстреливали из пулеметов и автоматов. Фашисты оставили на поле боя свыше пятидесяти трупов, две автомашины и трактор-тягач. Гвардии рядовой Стерпул в этом бою уничтожил десять противников.

23 апреля разведчики, и в их числе Стерпул, первыми в дивизии вышли на Эльбу в районе города Торгау.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за исключительное мужество, отвагу и бесстрашие, проявленные в боях с вражескими захватчиками на завершающем этапе Великой Отечественной войны, гвардии рядовой Стерпул Яков Логвинович награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

В 1945 году был демобилизован.

Жил в городе Кировск Ворошиловградской области Украины. Работал грузчиком на фабрике. Скончался 25 января 1972 года.

Награждён орденами Славы 3-х степеней, медалями, в том числе «За отвагу».

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10410 Яков Логвинович Стерпул]. Сайт «Герои Страны». Проверено 22 августа 2014.

Литература

• Андреев Г. И., Вакуров И. Д. Солдатская слава. М., 1971. Кн. 3.
• Гришко Г. А. Жаворонкин М. Ю. Орденская книжка. Москва, 2005
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Стерпул, Яков Логвинович

– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.