Сторно

Сто́рно (итал. storno — перевод на другой счёт, отвод; от stornare — поворачивать обратно) — в общем смысле возврат к прежнему значению какого-либо экономического показателя; например, сторно платёж — возврат авансового платежа в случае аннулирования договора.

Сторнировочная проводка

в бухгалтерском учёте — бухгалтерская проводка, предназначенная, как правило, для исправления ранее ошибочно произведённой записи. Обычно применяется т. н. отрицательное сторно, при котором для исправления ошибочной проводки делается дополнительная проводка, составленная на сумму ошибочной проводки, но с отрицательным знаком. Чтобы выделить отрицательные числа, их обычно пишут красными чернилами, поэтому отрицательное сторно и метод исправления ошибок с помощью сторно иногда называют «красное сторно». Метод красного сторно был разработан российским бухгалтером-практиком А. А. Беретти в 1889 году.

Страховое сторно

в страховании — показатель, характеризующий уменьшение страхового портфеля действующих договоров долгосрочного страхования жизни на определённую отчётную дату. В этот показатель могут включаться досрочно прекращённые договоры в связи с неуплатой страховых взносов с правом и без права страхователя на получение выкупной суммы, а также в связи со смертью застрахованных; договоры, закончившиеся в связи с окончанием срока страхования или наступлением обусловленного события. Для сторно может вычисляться относительный показатель: отношение количества договоров, составляющих сторно, к расчётному страховому портфелю.

Отрывок, характеризующий Сторно

– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.