Страховой институт дорожной безопасности

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Страхово́й институ́т доро́жной безопа́сности (англ. Insurance Institute for Highway Safety, англ. IIHS) — американская некоммерческая организация, финансируемая автомобильными страховыми компаниями, основанная в 1959 году в округе Арлингтон, штат Виргиния. Деятельность организации направлена на уменьшение количества дорожно-транспортных происшествий, ущерба, а также тяжести травм, полученных в авариях. Институт осуществляет исследования, составляет рейтинги безопасности популярных пассажирских автомобилей, а также потребительских товаров, имеющих отношение к безопасности на дороге, таких как автомобильные детские удерживающие устройства.

Проводимые тесты

Фронтальный краш-тест

Фронтальные тесты с частичным перекрытием

Фронтальный краш-тест, проводимый институтом, отличается от аналогичного теста, проводимого американским правительственным агентством NHTSA "Программа Оценки Новых Автомобилей", в той его части, которая касается смещения деформируемого препятствия относительно передней части автомобиля. Если быть точнее, при проведении этого теста деформируемый барьер перекрывает только 40% передней части тестируемого автомобиля, движущегося на скорости примерно 40 миль в час (около 64 километров в час). Именно из-за того, что препятствие встречают только 40% передней части автомобиля, этот тест точнее показывает конструкционную прочность автомобиля, в отличие от теста NHTSA, в котором с препятствием встречается вся передняя часть автомобиля. Страховой институт дорожной безопасности начал проводить этот вид тестов в январе 1995 года.

Многие реальные столкновения с препятствиями сопровождаются смещением. Однако, тест с полным перекрытием, проводимый NHTSA, показывает большее значение ускорения внутри салона автомобиля. Таким образом, можно утверждать, что тесты с полным перекрытием более предпочтительны для оценки пассивных систем безопасности, таких как ремни безопасности и подушки безопасности.

Результаты тестов Страхового института дорожной безопасности и NHTSA разнятся. Например, на тестах NHTSA Chevrolet Venture (известный также под торговыми наименованиями Oldsmobile Silhouette и Pontiac Montana/TransSport) получил 4 из 5 звёзд (5 звёзд — наилучший результат, 1 звезда — наихудший), но институт присвоил только оценку "Плохо" за низкую структурную целостность, проявившую себя в полной мере на тестах со смещённым препятствием. Этот минивен явился одним из худших протестированных автомобилей начиная с 1995 года. Сходные результаты показал Ford F-150 1997-2003 модельных годов выпуска.

Анализ, проведённый Страховым институтом дорожной безопасности, показывает, что уровень смертности в автомобилях, получивших от организации оценку "Хорошо", на 46% ниже, чем в автомобилях, получивших оценку "Плохо". Для автомобилей, получивших оценку "Приемлемо" и "Предельно", эта цифра составляет 33%.

Страховой институт дорожной безопасности даёт оценку по шести различным категориям, которая может принимать значения "Хорошо", "Приемлемо", "Предельно" и "Плохо", прежде чем вынести итоговую оценку по результатам фронтального краш-теста.

Важно заметить, что, как и в случае с фронтальными краш-тестами NHTSA, результаты этого теста не могут быть быть сопоставлены напрямую для автомобилей разных весовых категорий. Это связано с тем, что, как правило, более тяжелый автомобиль имеет преимущество, если происходит столкновение с более лёгким автомобилем или в случае, если в столкновении участвует только один автомобиль. Страховой институт дорожной безопасности продемонстрировал эту разницу, проведя три краш-теста с участием среднеразмерного седана с одной стороны и микролитражки с другой, причем все автомобили, участвовавшие в тесте, имели оценку "Хорошо" по результатам предыдущих тестов. По результатам этого специального теста, все микролитражки были оценены "Плохо", в то время как среднеразмерные автомобили получили оценки "Хорошо" или "Приемлемо".

50-летний юбилей организации

В 2009 году Страховой институт дорожной безопасности отмечал свой пятидесятилетний юбилей, и по этому случаю был проведён фронтальный краш-тест Chevrolet Bel Air 1959 года, двигавшегося на скорости 40 миль в час (около 64 километров в час), и Chevrolet Malibu 2009 года с 40%-ным перекрытием лобовой части автомобилей. В результате столкновения салон Bel Air подвергся значительным повреждениям. Усугублённые отсутствием современных средств безопасности, таких как подушки и ремни безопасности, результаты, зафиксированные датчиками манекена для проведения краш-тестов, показали высокую вероятность получения смертельных ранений живым водителем в случае попадания в аналогичную ситуацию. Этот автомобиль (Chevrolet Bel Air) показал даже худшие результаты, чем II поколение печально известных минивенов GM (Pontiac Trans Sport Montana, Opel Sintra, Vauxhall Sintra, Chevrolet Venture, Oldsmobile Silhouette, Buick GL8), которые до этого случая держали первенство по наихудшим результатам краш-тестов, проведённых институтом. Салон же Chevrolet Malibu в результате столкновения не пострадал, и продвинутая система безопасности оберегла водителя от получения потенциально серьёзных травм. Датчики манекена, располагавшегося в салоне Chevrolet Malibu, показали лишь потенциальную возможность получения водителем автомобиля лёгких травм стопы.

Фронтальные тесты с малой зоной перекрытия

14 августа 2012 года институт представил публике результаты нового, более строгого, краш-теста с частичным перекрытием фронтальной зоны автомобиля. Новый тест, проводимый в дополнение к тесту с 40%-ным перекрытием, представленным в 1995 году, проводится при 25%-ном перекрытии препятствием фронтальной части автомобиля, движущегося на скорости скорости примерно 40 миль в час (около 64 километров в час). Новый краш-тест гораздо более требователен к структуре транспортного средства, нежели тест с 40%-ным перекрытием. По результатам первого цикла краш-тестов большая часть протестированных автомобилей показала плохие результаты, и только три автомобиля получили оценки "Хорошо" и "Приемлемо".

Система оценки результатов этого краш-теста в целом схожа с системой, применяемой в тестах с 40%-ным перекрытием, однако имеет несколько принципиальных отличий: оценки повреждений бедра/бедренного сустава, а также нижней части ноги и ступни заменили оценки повреждений ног и ступней. Таким образом высокие оценки по результатам этого теста не могут быть достигнуты в случаях неполного раскрытия передних подушек безопасности и шторок безопасности (из-за сильного бокового ускорения, возникающего в результате проведения теста).

Исследования Медицинского колледжа Висконсина показали увеличение вероятности появления травм головы, грудной клетки, позвоночника, бедренного и тазового суставов в случае попадания в ситуации, сходные по условиям с проводимым институтом тестом с малой зоной лобового перекрытия. Такой тип столкновений характерен для дорог с двумя полосами движения, где отсутствует разделительное ограждение или разметка между полосами. Как правило, на ДТП, в которых участвует лишь один автомобиль, например столкновение со столбом или деревом, приходится до 40% столкновений с препятствием с малой зоной фронтального перекрытия. Согласно информации, распространенной институтом, 25% смертельных случаев при лобовых столкновениях приходится на аварии с малой зоной лобового перекрытия, когда машина принимает точечную нагрузку от столкновения через переднее колесо, в отличие от случаев с распределением ударных сил по всей структуре автомобиля в случае центрального столкновения с препятствием.

Боковые краш-тесты

При боковом краш-тесте, проводимом институтом, в автомобиль, закреплённый на стапеле, попадает тестовая балка, изображающая автомобиль класса SUV или пикап. Этим он отличается от теста, проводимого NHSTA, в котором в тестируемый автомобиль ударяет более низкорасположенная балка, имитирующая обычный легковой автомобиль. Это связано с тем, что в США автомобили с высоким расположением бампера занимают примерно 25% от общего числа продаваемых автомобилей. На результаты этого вида краш-тестов большое влияние оказывают как структурная целостность тестируемого транспортного средства, так и работа боковых подушек и шторок безопасности. Работа ремней безопасности влияет на результаты этого теста меньше. Из-за разницы в проведении боковых краш-тестов, большинство автомобилей, протестированных NHTSA, получают по 4-5 звёзд (к тому же NHTSA не учитывает травмы головы), а автомобили, протестированные IIHS, вовсе не дотягивают до хороших оценок.

Как и в других проводимых тестах, институт присваивает автомобилям оценки "Хорошо", "Приемлемо", "Предельно" и "Плохо" в девяти категориях, прежде чем вынести итоговую оценку результатов бокового краш-теста.

Страховой институт дорожной безопасности начал проводить этот вид тестов в 2003 году. Информация, собранная институтом, показывает, что водители, управляющие автомобилями, получившими оценку "Хорошо", на 70% реже погибают при ударе их автомобиля с левой стороны, чем водители за рулём машин с оценкой "Плохо". Разница между смертностью водителей при боковых ударах в автомобилях, оценённых "Плохо", и в автомобилях, оценённых "Приемлемо" и "Предельно", составляет 64% и 49% соответственно.

Оценка безопасности подголовников

Этот тест направлен на оценку эффективности такого элемента безопасности, как подголовник водительского сидения. Водительское сидение закреплено на салазках, движущихся на скорости около 20 миль в час (примерно 32 километра в час), движение которых симулирует столкновение на низкой скорости, например удар между автомобилями в пробке. Такие столкновения, как правило, не опасны, однако весьма распространены. Результаты анализа более 5000 случаев травм шейного отдела позвоночника показали, что водители за рулём автомобилей, оценённых "Хорошо", получают такие травмы на 24% реже водителей, управляющих автомобилями с оценкой "Плохо".

Оценка прочности крыши

В США переворот автомобиля является причиной 25% смертей пассажиров в ДТП. Такие автомобильные системы, как электронный контроль устойчивости и система слежения за полосой движения уменьшают риск переворота автомобиля. Чувствительные к перевороту боковые шторки безопасности также призваны уменьшить негативные последствия в случае опрокидывания автомобиля. Страховой институт дорожной безопасности начал проводить оценку прочности крыш в марте 2009 года.

Оценка систем предотвращения столкновений

Страховой институт дорожной безопасности начал оценивать системы предотвращения столкновений в 2013 году.

Вручаемые награды

Top Safety Pick — это ежегодная награда, которой удостаиваются автомобили, показавшие за год наилучшие результаты в тестах.

2014 год

2014 IIHS Top Safety Pick+

1. Acura MDX
2. Acura RL
3. Acura TLX
4. Ford Fusion
5. Honda Accord
6. Honda Accord Coupe
7. Honda Civic (седан)
8. Honda Odyssey
9. Infiniti Q50
10. Lincoln MKZ
11. Mazda CX-5 (после октября 2013 г.)
12. Mazda3 (после октября 2013 г.)
13. Mazda6
14. Mercedes-Benz M-Class (после августа 2013 г.)
15. Mitsubishi Outlander
16. Nissan Rogue
17. Subaru Forester
18. Subaru Legacy
19. Subaru Outback
20. Toyota Highlander
21. Toyota Prius (после ноября 2013 г. )
22. Volvo S60
23. Volvo S80
24. Volvo XC60

2014 IIHS Top Safety Pick

1. Acura TL
2. Chevrolet Spark
3. Chrysler 200 (седан)
4. Dodge Avenger
5. Dodge Dart
6. Ford Focus
7. Honda Civic Coupe
8. Hyundai Elantra
9. Kia Optima
10. Mitsubishi Outlander Sport
11. Nissan Altima
12. Scion tC
13. Subaru Impreza
14. Subaru XV Crosstrek
15. Toyota Camry (после ноября 2013 г.)
16. Volkswagen Passat
17. Volvo XC90

Ссылки

• [www.iihs.org/ s.org] — официальный сайт Страховой институт дорожной безопасности

Отрывок, характеризующий Страховой институт дорожной безопасности

– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.