Суворовский район (Одесса)

Суворовский район
RU
Первое упоминание:	1979 год
Площадь:	55,3 км²
Население:	263 000 чел.
www.odessa.ua/ua/administration/suvorovska

Суво́ровский райо́н — один из четырёх районов Одессы. Назван в честь великого русского полководца Александра Васильевича Суворова.

Начинается Суворовский район с Пересыпи, районе, построенном на песчано-ракушечной косе, отделяющей Хаджибеевский и Куяльницкий лиманы от Чёрного моря.

В период с 1820-й по 1830-й год активно застраивались участки Пере́сыпи вдоль побережья Чёрного моря по оси улицы Московской.

В настоящее время Пере́сыпь — в прошлом, узел крупнейших промышленных предприятий Одессы. Там расположены: завод «Одескабель», нефтебазы, все остальные предприятия: ОАО "Сельхозмаш", линолеумный завод "Большевик", завод "РИОМ", Мясокомбинат, Сахарорафинадный завод, Кожевенная фабрика им. В.И. Ленина, Завод косточковых масел, Кирпичный завод, Механический завод (ОМЗ при ЧПЦКБ), Завод сопротивлений, Галантерейная фабрика, Завод резино-технических изделий, Агаровый завод и ряд других предприятий-были варварски уничтожены и впоследствии разграблены при попустительстве местной и государственной власти за годы независимости начиная с 1993-1994гг. Основную часть Суворовского района занимает посёлок Котовского. Это большой и самый удаленный от центра жилой массив Одессы, составляющий примерно одну седьмую её площади. По разным данным население составляет от менее 200 тысяч до более чем 300 тысяч человек (по наиболее реалистичным оценкам — 185 тысяч [cpn.od.ua/index.php?option=com_content&view=article&id=1098:2011-10-28-21-30-14&catid=3:novosti-odessa&Itemid=8]), что сопоставимо с населением среднего украинского города (например, Симферополь, Луцк). Отдаленность от центра города (14 км) не является привлекательным фактором при приобретении недвижимости и проживании в условиях неплохой экологии из-за того что по узкому перешейку между лиманами (Пересыпи) проложена только одна дорога, которая в часы пик не справляется со значительным потоком транспорта, что регулярно порождает заторы. Также в периоды дождей случаются затопления Пересыпи, а в результате снегопадов дорогу заносит снегом, из-за чего несколько дней в году может практически отсутствовать сообщение между Посёлком и центром города (кроме длинного пути через Окружную дорогу и с. Усатово). Уже более 30 лет данную транспортную проблему планируют решить прокладкой магистрали Север-Юг, но по состоянию на 2012 год строительство продвигается крайне медленно, на посёлке вообще ничего не сделано. Был даже проект построить гигантский мост через залив, но всё осталось на бумаге. На данный момент трасса, соединяющая посёлок Котовского с центром города, Николаевская дорога, обладает двумя полосами для движения в каждую сторону плюс реверсивная полоса, работающая с 15 до 21 часа в направлении на посёлок, а с 22 до 14 часов в направлении города. Аварии, нередко случающиеся на этой трассе, приводят к длиннейшим заторам.

Посёлок Котовского по всему восточному побережью омывается Чёрным морем, а на северо-востоке Куяльницким лиманом (Куяльницкий курорт). Даже от самой отдаленной точки района расстояние до моря не более 5 километров. Рядом расположен морской курорт Лузановка (самый удобный и быстродоступный пляж во всем городе) и известный на территории бывшего СССР пионерский лагерь «Молодая гвардия».

Район вытянулся с юго-запада на северо-восток примерно на 4 км, ширина достигает 2,5 км. Планировка района крайне неудачная, с благоустройством большие проблемы. Удивительно, что в своё время не был использован опыт планировки старой Одессы (которая по площади близка к посёлку) — квадратно-гнездовой с кварталами длиной около 150 метров и сравнительно широкими улицами. Для посёлка с таким большим населением он имеет две центральных магистрали (пр-т Добровольского и Днепропетровскую дорогу. Некоторые улицы существуют практически лишь на бумаге, например, ул. Махачкалинская, которая представлена небольшим (200 м) тупиковым отрезком в самом начале при общей длине улицы 800 м. Также в Суворовском районе находятся улицы Высоцкого и Керченская.

Другой проблемой посёлка является отсутствие полноценной объездной дороги.

Городской транспорт на посёлке Котовского представлен трамваями и автобусами, среди которых преобладают «маршрутки» — [uk.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BE%D0%B3%D0%B4%D0%B0%D0%BD_(%D0%B0%D0%B2%D1%82%D0%BE%D0%B1%D1%83%D1%81) «Богданы»], «Эталоны» и другие подобные автобусы, как правило, украинского и китайского производства на 20 сидячих мест (как порой шутливо пишется на наклейках, «стоячих немеряно»). Стоимость проезда в трамвае составляет 3 грн, в автобусе – 5 грн независимо от расстояния (ранее действовал двухуровневый тариф: поездки в пределах посёлка были дешевле). При этом весь транспорт ориентирован на обслуживание района и на сообщение с другими, прежде всего с центром. Что касается сообщения с другими районами города, в целом эта проблема решена. Основные автобусные маршруты пролегают либо по проспекту Добровольского, либо по Днепропетровской дороге и связывают посёлок с центром города, железнодорожным вокзалом, Слободкой, Черёмушками, посёлком Таирова и др. районами Одессы. Также есть несколько маршрутов из окрестных сёл (Красносёлка, Свердлово и др.), которые проходят через большую часть посёлка Котовского. Большинство маршрутов по одной магистрали имеют «близнеца», идущего по другой, например, №130 по пр-ту Добровольского совпадает за пределами посёлка Котовского с №170, идущим на посёлке по Днепропетровской дороге. Некоторые маршруты прекращают ходить сравнительно рано или увеличивают интервал движения, но большинство ходят до 23 часов.

Когда-то (в советское время) посёлок Котовского сообщался с центром при помощи катеров-паромов, ходящих из Лузановки в одесский порт, но в годы независимости это прекратилось, причал разрушился, и сейчас даже нет планов возобновить это удобное сообщение, а бывшие паромы используются в качестве прогулочных катеров для туристов в порту.

Существует стереотипное мнение, что посёлок Котовского — неблагополучный район, а одно издание вообще приравняло его к пятерке самых неблагополучных районов страны. В 1970-90 гг. это так и было. В частности, печально известный район примыкающего с другой стороны железной дороги посёлка Шевченко под названием «Палермо» «славился» наркоманскими притонами. Однако за десятки лет многое изменилось, и теперь здесь криминальных элементов не больше, чем в других спальных районах города, а сам посёлок Котовского — красив, тих и уютен, воздух намного чище, чем в центре города. В последние годы электро-, тепло- и водоснабжение посёлка Котовского значительно улучшились, перебои довольно редки и непродолжительны (по крайней мере, в сравнении с другими районами города), мусор вывозится регулярно. Жилой фонд, в большинстве своём построенный в 1980-е годы, находится в сравнительно хорошем состоянии, чего нельзя сказать про центральную часть города. Другим преимуществом района является высокий уровень покрытия компьютерных сетей и кабельного телевидения (в целом характерное явление для спальных районов с многоэтажными домами), простота подключения и невысокая абонентская плата. Сравнительно легко найти стоянку для автомобиля, вдоль железной дороги много гаражных кооперативов, многие держат автомобиль во дворе дома. Инфраструктура посёлка с начала века значительно развилась, теперь здесь есть собственные большие торговые центры («Ривьера», «Семья», «Таврия» на ул. Паустовского), много универсамов «Копейка», «Сильпо» и др. Здесь хорошо жить тем, кто ценит свежий воздух, простор, покой и тишину, отсутствие толп и скученности, близость к природе и морю.

К сожалению, за годы независимости практически ничего не сделано улучшения сообщения с центром города (за исключением реконструкции Николаевской дороги, которая выразилась в добавлении реверсивной полосы) на фоне благоустройства многих других районов Одессы (расширение ул. Щорса, пр-та Маршала Жукова, ул. Успенской, Тираспольской, Фонтанской дороги, ул. Балковской и др.). Городские власти фактически игнорируют транспортную проблему района, максимум, что делается — латаются дыры в асфальте, даже разметка наносится раз в несколько лет (а вытирается за полгода).

Ссылки

• [www.odessa.ua/ua/administration/suvorovska/ Страница Суворовского райсовета на сайте Одесского горсовета]
• [suvorovskiy.od.ua/ Сайт жителей Суворовского района]
• [maps.google.com/?ie=UTF8&hq=&hnear=%D0%9A%D0%B8%D1%88%D0%B8%D0%BD%D1%91%D0%B2,+%D0%9C%D0%BE%D0%BB%D0%B4%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%8F&ll=46.575147,30.783949&spn=0.046492,0.077162&z=14 На картах Google]

Отрывок, характеризующий Суворовский район (Одесса)

– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.