Тарханов, Иван Васильевич
| Иван Васильевич Тарханов | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Подданство: | |
| Жанр: | |
| Стиль: | |
 Работы на Викискладе | |
Иван Васильевич Тарханов (1780—1848) — угличский портретист.
Сын угличского приходского священника Василия Андреевича Тарханова. Брат астронома Павла. Первоначальные знания в искусстве получил в Угличе у местных иконописцев. Работал там же. Коллежский регистратор (1820-е).
Типичный провинциальный живописец первой половины XIX века. Известно около двадцати его портретов угличских горожан: купцов, мещан и дворян — семьи Протопоповых, Шапошниковых, Суриных, Зиминых и другие; они находится в собрании Угличского музея-заповедника. Также имеется три портрета жителей Ярославля — Куклинских и Рытовой — в Ярославском музее-заповеднике, и два портрета жителей Рыбинска — Буториных — в Рыбинском музее-заповеднике. Автопортрета не оставил.
В 1980-е годы, благодаря Савве Ямщикову, картины показывались на выставках в Ярославле, Костроме, Москве, Ленинграде, а также в Германии и Югославии.
Современный художник и иконописец Евгений Петухов написал портрет Тарханова.
Напишите отзыв о статье "Тарханов, Иван Васильевич"
Ссылки
- Кистенева С. В., Федорова И. Н. [www.yaroslavskiy-kray.com/746/tarkhanov-i-v.html Тарханов И. В.]. Ярославский край
- Кистенева С. В. [www.sevkray.ru/news/3/3350 Жил-был коллежский регистратор…] // Северный край. 24 мая 2006.
- [uglichvernisag.narod.ru/Tarhanov.htm К 225-летию со дня рождения выставка портретов из музеев Углича, Ярославля, Рыбинска]. Угличский вернисаж
Отрывок, характеризующий Тарханов, Иван Васильевич
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
