В Википедии есть статьи о других людях с именем
Трофим.
Трофим Никомидийский (ок. 284—305) — воин, мученик.
Память этого святого в Православной церкви 18 (31) марта.
Биография
О Трофиме известно, что он был воином в Никомедии во время гонения на христиан при императоре Диоклетиане (284—305) и отличался жестокостью в исполнении указов императора.
Когда он вместе с Евкарпием разыскивали христиан, они вдруг увидели большое огненное облако, которое сходило с неба, сгущаясь по мере приближения к ним. Из облака раздался Глас: «Для чего вы так усердствуете, угрожая рабам Моим? Не прельщайтесь: никто не может подчинить своей власти верующих в Меня, но лучше сами присоединитесь к ним и тогда приобретёте себе Царство Небесное».
Воины в страхе упали на землю и говорили друг другу: «Поистине велик Бог, явившийся нам ныне. Счастливы будем мы, если станем рабами Его».
Господь сказал: «Встаньте, покайтесь, вам прощены будут и грехи ваши». Поднявшись воины в один голос воскликнули: «Прими нас, ибо злы и невыразимы грехи наши. Нет другого Бога, кроме Тебя, Творца и Единого Истинного Бога, а мы и не присоединились ещё к рабам Твоим!» Как только они это сказали, облако сомкнулось и вознеслось к небу. После этого чуда, воины выпустили из темницы всех заключённых христиан. За это святых Трофима и Евкарпия предали страшным истязаниям: святых подвесили и рвали их тела железными крюками. Они в молитвах благодарили Господа, веруя, что Господь простит им прежние тяжёлые грехи. Когда был разожжён костер, святые мученики сами вошли в огонь.
Напишите отзыв о статье "Трофим Никомидийский"
Ссылки
- [days.pravoslavie.ru/Life/life667.htm МУЧЕНИКИ ТРОФИМ И ЕВКАРПИЙ]
Отрывок, характеризующий Трофим Никомидийский
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
