Тунвэньгуань
Тунвэньгуань (кит. 同文舘, пиньинь: Tóngwén guǎn) — училище, учрежденное в 1862 году[1] в Пекине для обучения китайцев иностранным языкам и наукам.
Содержание
Краткие сведения
Первоначально в нём преподавались языки русский, английский и французский, затем были введены немецкий язык, химия, естественная история, математика, физика, астрономия, механика, политическая экономия, международное право и в качестве необязательных предметов — анатомия и физиология; из языков предоставлялось изучать один, по собственному выбору. Курс ученья восьмилетний, первые три года посвящались преимущественно изучению языков. Школа состояла под наблюдением Цзун-ли-ямыня, члены которого принимают деятельное участие в испытаниях, в ведении главного инспектора морских таможен. Преподавание велось иностранцами и китайцами. По окончании курса ученики получали должности переводчиков при Цзун-ли-ямыне.
В 1902 училище вошло в состав Пекинского университета.
Напишите отзыв о статье "Тунвэньгуань"
Примечания
- ↑ Дин Ш. Ц. [cyberleninka.ru/article/n/prepodavanie-russkogo-yazyka-v-kitae-v-nachale-xviii-v Преподавание русского языка в Китае в начале XVIII в.] //Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9. Филология. Востоковедение. Журналистика. — 2008. — №. 4-2.
См. также
Источник
- Тун-вэнь-гуань // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Тунвэньгуань
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
