Международный институт по унификации частного права

УНИДРУА (UNIDROIT (фр. Institut international pour l'unification du droit privé — Международный институт унификации частного права)) — межправительственная организация по унификации частного права, созданная в Риме в 1926 году. В число членов входит и РФ. УНИДРУА были подготовлены проекты конвенций по целому ряду вопросов (международной купле-продаже товаров, представительству, перевозкам грузов и пассажиров, а также по иным вопросам).

Члены Организации: Аргентина, Австралия, Австрия, Боливия, Бельгия Бразилия, Болгария Канада, Чили, Китай, Колумбия, Хорватия, Куба, Кипр, Чешская Республика, Дания, Египет, Эстония, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Венгрия, Индия, Индонезия, Иран, Ирак, Ирландия, Израиль, Италия, Япония, Латвия, Литва, Люксембург, Мальта, Мексика, Нидерланды, Никарагуа, Нигерия, Норвегия, Пакистан, Парагвай, Польша, Португалия, Республика Корея, Сербия, Румыния, Российская Федерация, Сан Мариино, Саудовская Аравия, Словакия, Словения, ЮАР, Испания, Швеция, Швейцария, Тунис, Турция, США, Великобритания, Уругвай, Венесуэла, Ватикан.

Законодательная политика

Правовая природа инструментов УНИДРУА

Основной задачей УНИДРУА является подготовка новых и, если существует потребность, гармонизированных единых правил для частного права в широком понимании этого термина. Однако, опыт показал необходимость периодического вмешательства и в публичное право, особенно в тех отраслях, в которых тяжело провести четкие демаркационные линии или где коммерческое и регулятивное право переплетаются. Единые правила, которые подготавливаются УНИДРУА, являются большей частью материальными нормами, которые будут включать в себя некоторые коллизионные нормы лишь по случайности.

Технический подход к гармонизации или унификации

Независимый статус УНИДРУА среди других межправительственных организаций предоставило институту возможность использовать такие рабочие методы, которые позволили УНИДРУА стать организацией, которая занимается, в основном, техническими, а не политическими вопросами права.

Факторы, которые определяют выбор предмета регулирования

Новые технологии, коммерческая деятельность и др. требуют новых решений и, в том случае, когда соглашения являются межнациональными по своей природе, они должны быть гармонизированы. Выбор предмета для гармонизации или для унификации большей частью зависит от желания государства принять изменения своего законодательства в пользу более унифицированного международного регулирования определенного вопроса. Юридические и другие аргументы в пользу гармонизации должны всегда быть точно взвешены и оценены. Также должна быть четко определена сфера применения новых унифицированных правил, то есть будут ли они применяться лишь к ситуациям с международным элементом, либо они также будут регулировать внутренние национальные правоотношения.

Факторы, которые определяют выбор выпускаемого документа

Унифицированные правила, которые издаются УНИДРУА, в связи с межправительственной структурой организации, обычно издаются в форме Международных Конвенций, которые превалируют национальным правом государств, подписавших конвенцию, как только конвенция вступает в силу. Однако отсутствие энтузиазма у стран-членов имплементировать подобные конвенции, а также достаточно длительное время вступление этих конвенций в силу, также связанное с их имплементацией обусловило все более частое использование альтернативных форм нормативно-правового регулирования. К таким альтернативным формам можно отнести типовые (модельные) законы, которые страны могут принимать во внимание при принятии национального законодательства относительно предмета регулирования, а также общие принципы, которые прямо адресованы судьям, арбитрам и договорным сторонам, которые могут сами для себя определять, использовать их или нет. Также можно назвать юридические справочники, посвященные, как правило, новым бизнес-технологиям, определенным формам договоров или организации как национального, так и международного рынков. В общем, принятие так называемых правил «hard law» (то есть Конвенций) необходимо только для регулирования двусторонних отношений, лежащих в основе контрактного права, либо в случаях, когда затрагиваются государственные интересы или интересы третьих лиц (как, например, в случае права собственности).

Методы работы

Предварительная стадия: работа в исследовательских группах

Как только определенные правоотношения включаются в Рабочую программу УНИДРУА, Секретариат, иногда пользуясь помощью экспертов в определенной сфере, готовит исследование, касающееся выполнимости определенного проекта и/или предварительный сравнительный правовой отчет для того, чтобы оценить необходимость и реальность осуществления правовой реформы. В случае, когда для осуществления реформы необходимы определенные финансовые ресурсы, проводится оценка экономической стороны проекта. Отчет, который также может содержать черновой вариант будущих принципов или унифицированных правил, представляется на рассмотрение Управляющему совету. Если Совет удовлетворен предоставленным отчетом, он дает указание Секретариату создать соответствующую исследовательскую группу, традиционно возглавляемую членом Совета, для подготовки предварительного варианта Конвенции или другого документа, из указанных выше. Членство в таких исследовательских группах, как правило, состоящих из экспертов, определяется Секретариатом, который создает максимально сбалансированный состав из представителей разных правовых и экономических систем, а также географических регионов.

Стадия межправительственных переговоров

Предварительный вариант принимаемого документа, разработанный исследовательской группой, представляется Управляющему совету для утверждения и получения рекомендаций относительно будущих шагов, которые необходимо предпринять. Обычно, при представлении предварительного варианта Конвенции, Секретариат сзывает комитет правительственных экспертов, который обрабатывает предварительный вариант конвенции и представляет её для подписания дипломатической конференции.

Членство в комитетах правительственных экспертов УНИДРУА является открытым для всех представителей стран-членов УНИДРУА. Секретариат также может привлекать другие страны, а также определенные международные организации и профессиональные ассоциации для участия в процессе в качестве обозревателей. Предварительный вариант Конвенции, после его обработки комитетом правительственных экспертов потом будет представлен на утверждение Управляющему совету. Обычно, если Совет принимает решение, что предварительный вариант Конвенции выражает консенсус между странами, которые участвовали в комитете правительственных экспертов и что Конвенция имеет хорошие шансы быть принятой на дипломатической конференции, он утверждает передачу предварительного варианта Конвенции дипломатической конференции для утверждения её статуса как Международной конвенции. Эта конференция может созываться одним из государств-членов УНИДРУА.

УНИДРУА поддерживает тесные контакты и связи со своими сестрами-организациями, как межправительственными, так и неправительственными, которые чаще всего заключаются в заключении договоров о сотрудничестве.

УНИДРУА также имеет целую сеть корреспондентов как в странах членах, так и в странах, которые не являются членами УНИДРУА. Корреспонденты назначаются Управляющим советом из числа юристов.

Ссылки

• [www.unidroit.org/ Официальный сайт UNIDROIT]
• [www.unidroit.org/english/principles/contracts/principles2010/translations/blackletter2010-russian.pdf Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010]

Отрывок, характеризующий Международный институт по унификации частного права

Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.