Феликс (святой)
Поделись знанием:
__DISAMBIG__
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Феликс — имя, которое носили некоторые святые:
- Феликс и Ианнуарий, мученики Гераклейские. Иных сведений нет. Память 7 января[1].
- Феликс Африканский, мученик. Пострадал во времена императора Декия (ок. 250 года) вместе со святыми Секундом (Secundus), Виталием, епископом Эпиктетом (Epictetus), Иукундом (Jucundus) и семью иными товарищами, имена которых не дошли до наших дней. Память 9 января[2].
- Феликс, священномученик (ок. 255 года). Священник из Нолы. Память 14 января[3], 15 ноября[4].
- Феликс, мученик Римский, (ок. 164 года). Сын святой Фелицаты, брат святых Ианнуария, Филиппа, Сильвана, Александра, Виталия и Марциала. Память 25 января[5].
- Феликс IV (III), папа Римский (умер в 530 году). Память 30 января.
- Феликс, епископ Лионский (V век). Память 3 февраля[6].
- Феликс, Семпроний, Ипполит и иные мученики. По некоторым сведениям пострадали в Африке. Память 3 февраля[7].
- Феликс, Сатурнин, Датив и иные мученики. Пострадали в Африке. Память 11 февраля[8].
- Феликс I, третий по счёту епископ Мецский (первая половина IV века). Память 21 февраля.
- Феликс, Верул, Секундин, мученики Гадруметские, общим числом двадцать шесть. Пострадали от вандалов в Северной Африке ок. 434 года. Память 21 февраля[9].
- Феликс, епископ Брешии (VII век). Память 23 февраля.
- Феликс III (II), папа Римский (13 марта 483 — 1 марта 492). Память 25 февраля.
- Феликс, Фортунат и иные двадцать семь мучеников. Память 26 февраля[10].
- Феликс, Люциол, Фортунат, Марция и другие мученики. Память 3 марта[11].
- Феликс, отшельник Уэссанский (умер в 1038 году). Память 4 марта[12].
- Феликс, мученик Африканский. Пострадал вместе с Кириллом, именуемым епископом, Рогатом, Геренией (Herenia), иным Рогатом, Фелицитасом (Felicitas), Урбаном, Сильваном и Мамилием. Память 8 марта[13].
- Феликс Бургундский, епископ (умер в 647 или 648 году). Память 8 марта, 13 мая[14].
- Феликс Аквилейский, мученик. Память 16 марта[15].
- Феликс, диакон, священномученик. Пострадал в Героне, Каталония, вместе со святым Нарциссом, епископом ок. 303 года. Память 18 марта[16]
- Феликс, мученик Африканский. Пострадал в составе двадцати четырёх мучеников во времена арианского правителя Гуннериха в конце V века. Упоминается святым Бедой Достопочтенным и в старинных мартирологах. Память 23 марта.[17]
- Феликс II Трирский, тридцать третий епископ Трирский (V век). Память 26 марта[18] .
- Феликс, мученик. Пострадал со товарищи, включая Феодула, Анесия, Корнелия в Проконсульской Африке Память 31 марта[19]
- Феликс, а также Агапий, Валерий, Публий, Васс, Иулиан, Павел, Мавр, Гертула, Верекунда и 42 других, мученики (пострадали ок. 304 года), Упомянуты в мартирологе Иеронима. Память 12 апреля[20].
- Феликс, мученик Сарагосский. Пострадал ок. 304 года вместе с восемнадцатью товарищами, среди которых были Оптат (Optatus), Луперк (Lupercus), Суксесс (Successus), Марциал (Martial), Урбан (Urban), Иулия, Квинтилиан (Quintilian), Публий (Publius), Фронто (Fronto), Кекилиан (Caecilian), Эвентий (Eventius), Примитив (Primitivus), Аподемий (Apodemius), а также четверо по имени Сатурнин. Память 16 апреля[21].
- Феликс, мученик Александрийский. Пострадал вместе с Аратором, Фортунатом, Сильвием и Виталисом (Vitalis) . Память 21 апреля[22].
- Феликс, Фортунат и Ахиллей, священномученики[23]. Священник Феликс и диаконы Фортунат и Ахиллей пострадали во времена Калигулы (ок. 212 года) в Валансе. Память 23 апреля.
- Феликс, диакон, священномученик. Пострадал в IV веке в Севилье, где весьма почитаем. Память 2 мая[24].
- Феликс, мученик Римский. Пострадал в 232 году вместе со своей женой Бландой, священником Калеподием, консулом Палматием, сенатором Симплицием и иными во времена императора Севера Александра. Память 10 мая[25].
- Феликс и Геннадий, мученики африканские. Почитаются с незапамятных времён в Узалисе, Проконсульская Африка, где в пору их мученичества пребывала епископская кафедра. Там же почивают и их святые мощи. Память 16 мая[26].
- Феликс, епископ Сполето, Умбрия, священномученик. Обезглавлен во времена правления Диоклетиана и Максимиана Геркулия (ок. 304 года). Память 18 мая[27].
- Феликс, Зоэль, Сирвилий, Сильван, Диокл, мученики Истрийские или Сирийские. Память 24 мая.[28]
- Феликс, Эмилий, Лукиан и Приам, мученики. В их честь освящены несколько храмов на Сардинии. Память 28 мая[29]
- Феликс I, папа Римский, III век. Благословил совершать службы на могилах мучеников. Похоронен при Аврелиевой дороге. Память 30 мая[30].
- Феликс и Фортунат, мученики Италийские , III век. Память 11 июня[31].
- Феликс, Анастасий и Дигна, мученики Кордовские. Память 14 июня.
- Феликс и Мавр, палестинцы. Память 16 июня[32].
- Феликс, Исавр, Иннокент, Иеремия и Перегрин, мученики Апполонийские. Афиняне, скрывавшиеся в пещере во время гонений, были обезглавлены в Аполлонии, Македония. Память 17 июня[33].
- Феликс из Сутри, Тоскана, священномученик. Замучен до смерти в 257 году, во времена императоров Валериана и Галлиена. Память 23 июня[34].
- Феликс, первый епископ Комо, (умер ок. 390 года). Память 1 июля[35], 14 июля[36].
- Феликс, мученик из Кампании. Пострадал вместе с Аристоном, Кресцентианом, Евтихианом, Урбаном, Виталием, Иустом, Фелициссимом Марцией и Симфорозой ок. 284 года при императоре Диоклетиане. Память 2 июля[37]
- Феликс, шестнадцатый епископ Нантский, (умер ок. 584 года). Память 7 июля[38].
- Феликс, мученик Римский. Он и ещё шестеро мучеников, предположительно, его братьев, пострадали во времена Антония Пия. Память 10 июля[39] .
- Феликс и Набор, воины, мученики. Пострадали во времена императора Диоклетиана (ок. 303 года) в Медиолане. Память 12 июля.
- Феликс из Павии, мученик, о котором ничего не известно. Иногда отождествляется со св. Феликсом из Сполето. Память 15 июля[40].
- Феликс, мученик Сцилитанский. Пострадал с иными ок. 190 года. Память 17 июля[41].
- Феликс, иначе, Фелисим (Felicimus), первый епископ Вероны. Память 19 июля[42].
- Феликс и Флорентий, воины-мученики. Пострадали вместе с иными воинами, общим числом 83, поминаемыми 24 июля во время правления Гелиогабала или Александра Севера. Память 25 июля[43].
- Феликс, мученик из Сипонто (умер ок. 310 года). Пострадал в Фурчи вместе со святыми Флорентием, Иустином и Иустой. Память 25 июля.
- Феликс, мученик, иногда считается, что из Нолы. Пострадал вместе со святыми Иулией и Иукундой, согласно ранним источникам происходившим из Никомедии, Малая Азия. Память 27 июля[44].
- Феликс, один из мучеников Кордовских (умер в 852 году). Пострадал вместе со своей женой Лилиозой, своим двоюродным братом Аврелием и его женой Наталией, по некоторым сведениям — также с Георгием. Память 27 июля[45].
- Феликс II, папа Римский, мученик. Память 29 июля[46].
- Феликс, диакон из Жероны, священномученик, (умучен в 307 году). Память 1 августа.
- Феликс Килморский (Kilmore), монах, ученик святого Колумбы (VI век). Иначе именуется как Фелим (Phelim) или Фидлемин (Fidleminus). Память 9 августа[47].
- Феликс, Марциал, Эпиктет, Сатурнин и Маприлий (Maprilis), пилигримы-мученики. Пострадали ок. 300 года в Порто, что около Рима, куда они направлялись для поклонения мощам святых апостолов. Память 22 августа[48].
- Феликс, отшельник из Пистои, Тоскана (IX век). Был известен своими строгостью и благочестием. Почитание возобновлено в XV веке в связи с обретением мощей. Память 26 августа[49].
- Феликс и Адавкт[50], мученики. Обезглавлены во времена императора Диоклетиана (ок. 303 года). Память 30 августа.
- Феликс, епископ. Отправился по морю вместе с епископом-мучеником Регулом и Сербонием в составе 220 африканских епископов, изгнанных при короле вандалов Тразамунде, 496—523. Память 1 сентября[51].
- Феликс и Феликс, мученики Нумидийские. Память 10 сентября[52].
- Феликс и Регула, брат и сестра, мученики. Пострадали под Цюрихом (ок. 286 года). Память 11 сентября.
- Феликс и Констанция, мученики. Пострадали в Ночера во времена Нерона (ок. 68 года). Память 9 сентября[53], 19 сентября[54], 22 сентября.
- Феликс, мученик галльский (II век). Пострадал вместе со святыми Андохием и Фирсом. Память 24 сентября.
- Феликс, мученик африканский (V век). Пострадал вместе со святым Киприаном. Память 12 октября[55].
- Феликс из Тибиуки (умучен ок. 303 года), епископ и покровитель Венозы, священномученик. Память 24 октября.
- Феликс из Масса Мартана (ит.), священномученик. Память 30 октября.
- Феликс из Тинисса (Thyniss), что около Иппоны, или Боны, Африка. Найден мёртвым в тюрьме за день до казни. Служба составлена Августином Блаженным. Память 6 ноября[56].
- Феликс из Фонди, монах. Весьма почитался его современником, Григорием Великим. Память 6 ноября[57].
- Феликс, Корневильский чудотворец (V—VI). Память 20 ноября[58].
- Феликс, епископ африканский (V век), исповедник. Во времена правления Гензерика был отправлен в изгнание вместе с иными епископами — Валерианом, Урбаном, Крискентом, Евстахием, Кресконием, Крескентианом, Нортуланом, Флорентианом. Все они умерли на чужбине и почитаются исповедниками. Память 28 ноября[59].
- Феликс, пятый епископ Болоньи. Память 4 декабря.
- Феликс, мученик из Тагуры, Нумидия. Пострадал во времена правления Диоклетиана ок. 302 года вместе с двенадцатью товарищами, среди которых были Иулий, Потамия, Криспин, Грат. Примерно в то же время пострадала в соседнем городе Тебессе святая Криспина. Память 5 декабря[60].
- Феликс II, тридцать третий по счёту епископ Мецский (умер в 731 году). Память 22 декабря.
- Феликс, Каллист и Бонифаций, мученики Римские. Упоминаются в Западных мартирологах. Память 29 декабря[61].
Напишите отзыв о статье "Феликс (святой)"
Примечания
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA110&lpg=PA110&dq=Thynissa&source=bl&ots=HZlOmUbAhe&sig=XNZ0mRwgUjWSzReJqoS1T3tkRjI&hl=ru&ei=axQITImBG4eUOIiJ8Rk&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CCEQ6AEwAw#v=onepage&q=Thynissa&f=false Benedictine Monks Book of the Saints]
- ↑ [saints.sqpn.com/saintf43.htm Saint Felix]
- ↑ Felix of Nola
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA110&lpg=PA110&dq=Thynissa&source=bl&ots=HZlOmUbAhe&sig=XNZ0mRwgUjWSzReJqoS1T3tkRjI&hl=ru&ei=axQITImBG4eUOIiJ8Rk&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CCEQ6AEwAw#v=onepage&q=Felix&f=false Felix of Nola]
- ↑ [days.pravoslavie.ru/Life/life307.htm Святая мученица Филицата и семь её сыновей: Ианнуарий, Феликс, Филипп, Сильван, Александр, Виталий и Марциал.]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&lr=#v=onepage&q=Lupicinus&f=false Lupicinus and Felix]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&lr=#v=onepage&q=saint%20Felix&f=false Felix, Sempronius, Hyppolitus and others]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&lr=#v=onepage&q=saint%20Felix&f=false Saturnin, Dativ, Felix and others]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&lr=#v=onepage&q=saint%20Felix&f=false Verulus, Secundinus, Felix and others], [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=1955 St. Verulus and Companions]
- ↑ [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=3422 Fortunatus, Felix and others]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&lr=#v=onepage&q=saint%20Felix&f=false Felix, Luciolus, Fortunatus, Marcia and others]
- ↑ Felix of Rhuys
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0308.shtml Cyril, Rogatus, Felix, Rogatus & Comps.]
- ↑ Felix of Burgundy
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0316.shtml Hilary, Tatian, Felix, Largus & Denis]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA108&lpg=PA108&dq=saint+Felix+benedictines&source=bl&ots=HZlRlPbzfg&sig=HZXbyinf0gvQyk-kHO7WcdNHLg4&hl=ru&ei=xZAzTMvrJ6eXOP620NMB&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CBkQ6AEwAA#v=onepage&q=Narcissus&f=false Narcissus and Felix]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA110&lpg=PA110&dq=Thynissa&source=bl&ots=HZlOmUbAhe&sig=XNZ0mRwgUjWSzReJqoS1T3tkRjI&hl=ru&ei=axQITImBG4eUOIiJ8Rk&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CCEQ6AEwAw#v=onepage&q=Felix&f=false Benedictine Monks. Book of the Saints. P.108.]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA110&lpg=PA110&dq=Thynissa&source=bl&ots=HZlOmUbAhe&sig=XNZ0mRwgUjWSzReJqoS1T3tkRjI&hl=ru&ei=axQITImBG4eUOIiJ8Rk&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CCEQ6AEwAw#v=onepage&q=Felix&f=false Benedictine Monks. Book of the Saints. P.108-109.]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0331.shtml Theodolus, Anesius, Felix, Cornelia & Comp.].
- ↑ [www.pravenc.ru/text/63102.html АГАПИЙ, ВАЛЕРИЙ, ПУБЛИЙ, ВАСС, ИУЛИАН, ФЕЛИКС, ПАВЕЛ, МАВР, ГЕРТУЛА, ВЕРЕКУНДА]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0416.shtml Eighteen Martyrs of Saragossa]
- ↑ [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=1515 St. Arator]
- ↑ Felix, Fortunatus, and Achilleus
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA110&dq=Saint+Felix+Lives+of+saints&hl=ru&ei=PgJUTNevAcTTjAeuzsDDBA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=5&ved=0CD8Q6AEwBA#v=onepage&q=Saint%20Felix%20Lives%20of%20saints&f=false Felix of Seville], [ca.wikipedia.org/wiki/F%C3%A8lix_de_Sevilla Fèlix de Sevilla]
- ↑ [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=2557 St. Calepodius]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&lr=#v=snippet&q=saint%20Felix&f=false Felix and Gennadius]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&lr=#v=snippet&q=saint%20Felix&f=false Felix of Spoleto]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0524.shtml Zoellus, Servilius, Felix, Sylvanus & Diocles]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0528.shtml Emilius, Felix, Priamus, and Lucian]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0530.shtml Felix I, Pope], [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&dq=benedictine+monks+book+of+saints&source=bl&ots=HZlSiL5uhl&sig=k7OU29btvmmJ8uwMMgL-RpIWiMs&hl=ru&ei=mok9TOeWHI2CONCe5JMP&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=8&ved=0CE4Q6AEwBw#v=snippet&q=Felix&f=false Felix I]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0611.shtml Felix and Fortunatus]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0616.shtml Felix and Maurus]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0617.shtml Isaurus, Innocent, Felix, Jeremias & Peregrinus]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0623.shtml Felix], [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&dq=benedictine+monks+book+of+saints&source=bl&ots=HZlSiL5uhl&sig=k7OU29btvmmJ8uwMMgL-RpIWiMs&hl=ru&ei=mok9TOeWHI2CONCe5JMP&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=8&ved=0CE4Q6AEwBw#v=snippet&q=Felix&f=false Felix]
- ↑ Felix of Como
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&dq=benedictine+monks+book+of+saints&source=bl&ots=HZlSiL5uhl&sig=k7OU29btvmmJ8uwMMgL-RpIWiMs&hl=ru&ei=mok9TOeWHI2CONCe5JMP&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=8&ved=0CE4Q6AEwBw#v=snippet&q=Felix&f=false Felix of Como], [www.saintpatrickdc.org/ss/0714.shtml Felix of Como]
- ↑ [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=1545 St. Ariston and Companions].
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0707.shtml Felix of Nantes]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0710.shtml Alexander & Companions]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0714.shtml Felix of Pavia]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA108&dq=Benedictine+Monks+Lives+of+the+Saints+St+Felix&hl=ru&ei=CNhNTOefCo-WsQaFh_xF&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCsQ6AEwAA#v=onepage&q=St%20Felix&f=false Scillitan martyrs], [klikovo.ru/db/msg/1687 Священник Сергий Мансуров. Очерки из Истории Церкви]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA108&dq=Benedictine+Monks+Lives+of+the+Saints+St+Felix&hl=ru&ei=CNhNTOefCo-WsQaFh_xF&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCsQ6AEwAA#v=onepage&q=St%20Felix&f=false Felix of Verona], [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=3337 St. Felix of Verona]
- ↑ [books.google.ru/books?id=l-pwoTFp31kC&printsec=frontcover&dq=benedictine+monks+book+of+saints&source=gbs_similarbooks_s&cad=1#v=onepage&q=Florentius&f=false Florentius and Felix]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0727.shtml Felix, Julia, and Jucunda]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/0727.shtml George, Aurelius, Natalia, Felix & Liliosa]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&dq=benedictine+monks+book+of+saints&source=bl&ots=HZlSiL5uhl&sig=k7OU29btvmmJ8uwMMgL-RpIWiMs&hl=ru&ei=mok9TOeWHI2CONCe5JMP&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=8&ved=0CE4Q6AEwBw#v=snippet&q=Felix&f=false Felix II, Pope]
- ↑ [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=5420 St Phelim]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA108&dq=Benedictine+Monks+Lives+of+the+Saints+St+Felix&hl=ru&ei=CNhNTOefCo-WsQaFh_xF&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CCsQ6AEwAA#v=onepage&q=Martial&f=false Martial, Maprilis, Epictetus and Felix], [www.saintpatrickdc.org/ss/0822.shtml Martial, Saturninus, and Companions]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&printsec=frontcover&dq=benedictine+monks+book+of+saints&source=bl&ots=HZlSiL5uhl&sig=k7OU29btvmmJ8uwMMgL-RpIWiMs&hl=ru&ei=mok9TOeWHI2CONCe5JMP&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=8&ved=0CE4Q6AEwBw#v=snippet&q=felix&f=false|Felix of Pistoia], [www.saintpatrickdc.org/ss/0826.shtml|Felix of Pistoia, Hermit]
- ↑ Felix and Adauctus
- ↑ [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=6275 St Felix]
- ↑ [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=4809 St. Nemesian, Felix, and Companions], [books.google.ru/books?id=8WQkrY95FtEC&pg=PA127&lpg=PA127&dq=Nemesian+bishop&source=bl&ots=y5uJI9iEMO&sig=NP9gu_kv9jqiGQhM2wjH2qrJ8JE&hl=ru&ei=C1uWTKvCNoOCOMfWtYgJ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=3&ved=0CCAQ6AEwAg#v=onepage&q=Nemesian%20bishop&f=false St. Nemesian. and Companions. In: Vincent J. O’Malley Saints of Africa]
- ↑ [www.catholic.org/saints/saint.php?saint_id=3686 Felix and Constantia]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA110&lpg=PA110&dq=Thynissa&source=bl&ots=HZlOmUbAhe&sig=XNZ0mRwgUjWSzReJqoS1T3tkRjI&hl=ru&ei=axQITImBG4eUOIiJ8Rk&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CCEQ6AEwAw#v=onepage&q=Felix&f=false Book of the Saints — Google Книги]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&dq=Benedictine+Monks+Lives+of+the+Saints+St+Felix&q=felix#v=snippet&q=felix&f=false Felix and Cyprian]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/1106.shtml Felix of Thyniss]
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/1106.shtml Felix of Fondi]
- ↑ Felix of Cornwall
- ↑ [www.saintpatrickdc.org/ss/1128.shtml Valerian, Urban, & Companions]
- ↑ [www.orthodoxengland.org.uk/saintsj.htm Julius, Potamia, Crispin, Felix, Gratus and Companions]
- ↑ [books.google.ru/books?id=wb2ITWWU8AEC&pg=PA110&lpg=PA110&dq=Thynissa&source=bl&ots=HZlOmUbAhe&sig=XNZ0mRwgUjWSzReJqoS1T3tkRjI&hl=ru&ei=axQITImBG4eUOIiJ8Rk&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CCEQ6AEwAw#v=onepage&q=Felix&f=false Callistus, Felix and Boniface], [www.saintpatrickdc.org/ss/1229.shtml Callistus, Felix, and Boniface]
- ↑ Felix the Hermit
|
Список значений слова или словосочетания со ссылками на соответствующие статьи. Если вы попали сюда из текста другой статьи Википедии, пожалуйста, вернитесь и уточните ссылку так, чтобы она указывала на нужную статью. |
Отрывок, характеризующий Феликс (святой)
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.
На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
