Ферзен

Ферзен
Описание герба: герб баронов Ферзен, см. текст
Титул:	Бароны и графы
Подданство:
Королевство Швеция
Российская империя

Эта статья — о дворянском роде. О носителях фамилии см. Ферзен (фамилия).

Ферзен (нем. Graf und Baron Fersen) — дворянский, баронский и графский род.

Происходит от Отто де Ферсне (упоминается в 1264, 1288), балтийского немца, получившего пожалования от герцога Померании Барнима I. Его потомок — Лоренц Ферзен (1513—1546), от которого происходят все последующие ветви рода. Внуки последнего — Лоренц (упоминается 1584), основатель Померанской линии Ферзенов, угасшей в 1741. Фабиан (упоминается 1575,1584); Ханс (? — после 1641), эстляндский риттершафгауптман (предводитель дворянства) (1617-24). Сыновья Фабиана: Герман, был женат на Маргарите, урожденной Анреп; Рейнгольд Фабиан (1594—1630), эстляндский ландрат, был женат на Доротее, урожденной Врангель (1590—1652).

Сыновья Германа Ферзена: Отто Вильгельм (1623—1703), фельдмаршал шведских войск (1693), генерал-губернатор Ингерманландии (1691-98); Герман (1630 — до 1690), подполковник шведских войск, основатель Шлезвигской линии рода Ферзен, угасшей в 1804).

Сыновья Рейнгольда Фабиана Ферзена: Ганс (1625—1683), генерал-лейтенант шведских войск, губернатор Риги (1675-82), Ингерманландии (1682-83), эстляндский ландрат, основатель Шведской линии рода Ферзен; Фабиан (1626—1677), генерал-фельдмаршал шведских войск (1675), губернатор Лифляндии (1663-75). В 1674 Отто Вильгельм, Герман, Ганс и Фабиан Ферзены возведены шведским королём Карлом XI в баронское достоинство с титулом баронов Кронендалей. Из этой линии происходит Ганс Аксель Ферзен-мл. (см.)

Внуки Ганса — Герман (?~ 1708, Москва), родоначальник дома Зипп рода Ферзен, во время Северной войны умер в плену; Генрих (1674 — до 1682), лейтенант шведских войск, основатель линии Лаупа, наиболее известной в России. Из потомков Германа Ферзена известен Ермолай Егорович (Герман Густав) (1744 — после 1801), генерал от инфантерии (1799). Служил в лейб-гвардии Преображенском полку (1761-70), шеф Тобольского мушкетерского (с 31 октября 1798 — барона Ферзена) полка (1 октября 1798 — 14 января 1801). Его внучатый племянник — Герман Егорович (Герман Лоренц) (1821—1862), действительный статский советник (1857), в 1850-х гг. губернатор Августовской губ., к 1862 состоял при наместнике Царства Польского.

Сын Генриха Ферзена — Ганс Генрих (? — 1724), капитан шведских войск, риттершафтсгауптман Ревельской губ. (1720-21), ландрат (с 1721). Был дважды женат: с 1698 на Кристине Гедвиге, урожденной фон Эссен (1676 — ?), с 1711 на Анне Барбаре, урожденной фон Фитингоф (? — после 1752). Дети от 2-го брака: Рейнгольд Иоганн (1713—1772); Карл Густав (1717—1790), основатель линии Олюстфер, в 1750 ему разрешено именоваться бароном Ферзен, с 1759 лифляндский ландрат.

Потомки первого основали дома Вреденхаген-Терсель и Лаупа-Таммит рода Ферзен. Из дома Вреденхаген-Терсель известен Василий (Вильям) Николаевич (1858—1937, см.). Его сыновья: Владислав Васильевич (1891—1962), лейтенант; Арвид Вильямович (Васильевич) (? — 1938), капитан 2 ранга, активный пропагандист Всерос. национал-революционной партии.

Из линии Олюстфер наиболее известен сын Карла Густава — граф (с 1795) Иван Евстафьевич Ферзен (см.). Его внук — Павел Карлович (Пауль) (1800—1884), граф, обер-егермейстер (1862-70) Двора Е. И. В., при нем великокняжеские и царские охоты достигли небывалых размахов, особенно знаменитая гатчинская охота со сворами борзых и стаей гончих; был женат дважды — на графине Ольге Строгановой (их дети — Павел и София), на Елизавете Раух (их дети — Николай и Александра, род. 1856).

Его сын от второго брака — Николай Павлович (1858—1921), генерал-майор Свиты Е. И. В., адъютант великого князя Владимира Александровича, участник рус.-тур. войны 1877-78, был женат на княжне Софье Александровне, урожденной Долгоруковой (1870 − 1957), их дети: Александр Николаевич (1895—1934), во время Гражданской войны 1917-22 в Добровольческой армии; Елизавета Николаевна (1899—1938); Ольга Николаевна (1904—1996); Павел Николаевич (1894—1943).

• Ферзен, Василий Николаевич (1858—1937) — русский морской офицер, вице-адмирал, герой Цусимского сражения.
• Ферзен, Иван Евстафьевич (1739—1800) — российский генерал от инфантерии.
• Ферзен, Фредерик Аксель фон (Axel von Fersen the Elder; 1719—1794) — шведский политический деятель, отец Ханса фон Ферзена.
• Ферзен, Ханс Аксель фон (1755—1810) — шведский дипломат и военачальник, сын Фредерика фон Ферзена.
• Ферзен, Эрик Николаевич (1877—?) — пристав Государственной думы в 1912—1917 гг.

Часть фамилии

• д’Адельсверд-Ферзен, Жак (1880—1923) — французский аристократ шведского происхождения, денди, писатель-символист прекрасной эпохи.

Род Ферзен внесен в матрикулы Лифляндии (1745) и Эстляндии (1747). Именным указом императрицы Екатерины II от 1 янв. 1795 И. Е. Ферзен с нисходящим потомством возведен в графское достоинство Российской империи. Высочайше утвержденным 20 дек. 1865 мнением Государственного Совета представители других ветвей рода Ферзен признаны в баронском достоинстве Российской империи.

Описание герба

по Долгорукову

Щит расчетверён на серебро и чернь. В серебре красный гриф держит четыре стрелы; в черни две шпаги крестообразно продеты сквозь корону. Среди герба малый щиток с древним родовым гербом фамилии Ферзен: в серебряном поле три голубых реки, текущие от правого нижнего угла к левому верхнему, и на них, головой к правому верхнему углу, положена золоточешуйчатая рыба с золотыми крыльями, и с золотою короною на голове, имеющая в носу золотое кольцо с привешенным к оному камнем.

На щите баронская корона и на ней два шлема с золотыми баронскими коронами. Над правым шлемом три розы: красная, зелёная и голубая; на левом шлеме пальмовое дерево. Намёт красный, подложенный голубым.

Литература

• Непорожнев Н. Списки титулованным родам и лицам Российской Империи. Издание Департамента Герольдии Правительствующаго Сената. — СПб., 1892. — С. 188, 262.
• Долгоруков П. В. Российская родословная книга. — СПб.: Тип. Э. Веймара, 1855. — Т. 2. — С. 171.
• [www.bbl-digital.de/eintrag// Fersen, von] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)

Отрывок, характеризующий Ферзен

Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.