Фучжоуские даньцзя

Фучжоуские даньцзя (кит. трад. 福州疍民, упр. 连家船民, пиньинь: dàn, фучж. 曲蹄, романиз. фучж. Kuóh-dà̤-giāng, буквально «морской народ») — этническая группа народа даньцзя (танка), проживающая в основном в среднем и нижнем течении реки Миньцзян в китайской провинции Фуцзянь и в прибрежных районах за пределами города Фучжоу. Традиционно они проводили всю свою жизнь на воде и использовали свои лодки в качестве жилых и рабочих мест. В Китайской Народной республике они с 1955 года признаются этническими китайцами. Их родной язык — восточноминьский, диалект Фучжоу.

Фучжоуские даньцзя имеют собственные культурные традиции, которые отличается от традиций местного сельского населения, поэтому их можно рассматривать в качестве отдельной этнической группы. В прошлом они были известны как ютинцзай (кит. трад. 游艇子, пиньинь: yóutíngzăi, буквально: «Дети кораблей»»), байшуйлян (кит. трад. 白水郎, пиньинь: báishuǐláng, буквально: «белые водные люди») или тин (кит. трад. 蜒, пиньинь: tíng, буквально: «стрекозы»). Среди местного сельского населения они известны под уничижительным именем цюйти (кит. трад. 曲蹄, пиньинь: qūtí, фучж. Kuóh-dà̤-giāng, перевести можно как «кривоногие» или «живоглоты»). Относясь к так называемым байюэ, фучжоуские даньцзя подвергались дискриминации со стороны китайского сельского населения при династиях Мин и Цин, при последней относились к так называемому «подлому люду» (цзяньминь). После победы Синьхайской революции в Китайской республике приняты законы, запрещающие дискриминацию танка. С 1950 года правительство КНР начало реализовывать программу по переселению фучжоуских даньцзя в сельскую местность. К 1990-м годам большинство из них жило на земле.

Литература

• Иванов П.М. [books.google.com/books?id=n-0DAQAAIAAJ Гонконг: история и современность]. — Наука, 1990. — ISBN 9785020169586.

Отрывок, характеризующий Фучжоуские даньцзя

Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.