Fin de siècle
Fin de siècle (с фр. — «конец века», «фэн де сьекль», иногда «финдесьекль»)[1] — обозначение характерных явлений рубежа XIX и XX веков в истории европейской культуры.
Эпоха «конца века» характеризуется метаниями между ожиданием перемен, эйфорией в ожидании будущего, страхом перед этим будущим, эфемерностью бытия, чувством приближающегося конца света, пресыщением жизнью, очарованием смертью, беззаботностью, фривольностью и декадансом.
К явлениям конца века относили индивидуализм, отказ от общественной жизни и общепринятых моральных норм, разнообразные проявления «упадка». Размышления об особенностях эпохи и их причинах составили основное или значительное содержание произведений таких мыслителей, как Фридрих Ницше, Макс Нордау, Бенедетто Кроче, Ханс Дельбрюк и др.
В популярном употреблении ходовое выражение применялось в любых сочетаниях: «галстук конца века», «женщина конца века», «преступление конца века». Для обозначения позитивных аспектов того же периода используется выражение «Прекрасная эпоха». В России первое десятилетие XX века известно под названием «Серебряный век».
Происхождение выражения
Выражение Fin de siècle впервые появилось в 1886 году во французской газете «Le Décadent». По другой версии, при обсуждении в журнале «Intermédiaire des chercheurs et des curieux» в 1901 происхождения этого выражения выяснилось, что моду на него создала пьеса «Конец века» французских писателей Микара и Жувено, впервые поставленная 17 апреля 1888 года[2][3]. Уже в начале 1890-х годов именование «конец века» стало использоваться критиками, писателями, деятелями искусства для обозначения не столько временного отрезка, сколько особого умонастроения. Выражение «fin de siècle» (как и «конец века») стало синонимом утонченности переживаний и нервной обостренности ощущений, пессимизма, усталости от жизни. Выражение быстро распространилось в других странах Европы: так, уже в 1891 г. роман под названием «Fin de siècle» (так, по-французски) опубликовал австрийский писатель Герман Бар.
Напишите отзыв о статье "Fin de siècle"
Примечания
- ↑ Епишкин Н. И. Исторический словарь галлицизмов русского языка. — М.: Словарное издательство ЭТС, 2010.
- ↑ Н. С. Ашукин, М. Г. Ашукина. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения. Москва: Правда, 1986. С. 320.
- ↑ [slova.ndo.ru/search.php?search=%CA%EE%ED%E5%F6+%E2%E5%EA%E0&submit=%EF%EE%E8%F1%EA Крылатые слова и выражение]
Литература
- Francis de Jouvenot: Fin de siècle. Pièce en quatre actes (фр.), Ollendorff, Paris, 1888
- Francis de Jouvenot: Fin de siècle (нем.), Edition Libri, Düsseldorf, 2000, ISBN 3-934268-02-1
- Jens-Malte Fischer: Fin de siécle. Kommentar zu einer Epoche. (нем.), Winkler, München 1978. ISBN 3-538-07026-1
- Weber E. France: Fin de Siècle. Cambridge: Belknap Press, 1986 ISBN 0674318129
- Showalter E. Sexual Anarchy: Gender and Culture at the fin de siècle. New York: Penguin, 1990. ISBN 1853812773
Ссылки
- [merezhkovsky.ru/lib/poetry/konets-veka.html Поэма Д. С. Мережковского «Конец века»]
Отрывок, характеризующий Fin de siècle
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
