Андерс, Фёдор Фердинандович

Фëдор Фердинандович А́ндерс
Дата рождения:	2 июня 1868(1868-06-02)
Место рождения:	Киев
Дата смерти:	31 мая 1926(1926-05-31) (57 лет)
Место смерти:	Киев

Фëдор Фердинандович А́ндерс (2 июня 1868, Киев — 31 мая 1926, там же) — украинский советский инженер-конструктор, дирижаблестроитель. Создатель первого отечественного дирижабля мягкой конструкции гражданского назначения.

Биография

Родился в семье рабочего киевского завода «Арсенал». Обучался в реальном, позже в землемерном училищах. В 1918 году заочно окончил Киевский политехнический институт.

В 1911 году построил первый в России дирижабль мягкой конструкции «Киев». 9 октября 1911 года им был совершëн первый в Российской империи публичный полет на дирижабле русской конструкции. Газеты того времени писали о технических характеристиках аэростата следующее:

«Дирижабль имеет объём 890 м³. На нëм установлен мотор „Анзани“ в 25 лошадиных сил с водяным охлаждением. Длина баллона 51 аршин, а ладьи, подвешенной к баллону, — 25 аршин. На одной стороне лодки установлены мотор и другие механические приспособления, а на другой — небольшая металлическая корзина для пассажиров»

.

Всего сделал около 160 полетов и перевëз около 200 пассажиров.

После гибели дирижабля «Киев», разработал новую конструкцию — гидродирижабль «Киев-2», на котором гондола имела форму лодки и могла, в случае необходимости, держаться на воде. 9 октября 1912 г. он продемонстрировал модель в 1/20 натуральной величины гидродирижабля «Киев-2», поднимающего 12 человек. Но построить его не удалось.

Совершил поездку в Германию, где год работал на заводе Цеппелина. В 1921 году советское правительство поручило ему спроектировать дирижабль жесткой конструкции вместимостью на 100 человек с изменяющимся в полëте объёмом. В 1924 г. им был разработан оригинальный проект такого дирижабля. Однако практического применения проекта реализовать вновь не удалось.

Принимал участие в работе авиационного научно-технического общества.

Умер конструктор в Киеве 31 мая 1926 года и похоронен на Байковом кладбище.

Ссылки

• [zn.ua/SOCIETY/vzlet_i_zabvenie_portret_fedora_andersa_v_interiere_istorii_vozduhoplavaniya-54488.html Взлет и забвение. Портрет Федора Андерса в интерьере истории воздухоплавания]

Отрывок, характеризующий Андерс, Фёдор Фердинандович

– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.