Художественный журнал
| Художественный журнал | |
| Специализация: |
современное искусство |
|---|---|
| Периодичность: |
периодичность отсутствует |
| Язык: | |
| Адрес редакции: |
125104, Москва, Большой Палашевский пер., 9/1 |
| Главный редактор: | |
| Страна: | |
Художественный журнал (ХЖ) — российское теоретическое издание, посвященное проблематике актуального искусства. Одно из самых авторитетных изданий российского художественного сообщества[1][2].
О журнале
Журнал был основан Виктором Мизиано[3]. Проектом удалось заинтересовать братьев Андрея и Дмитрия Гнатюков, основателей издательства «ИМА-пресс», а также галерею «Велта», открывшуюся в Центральном доме армии[3]. Издательство «ИМА-пресс» оплачивало выпуск журнала, а «Велта» — работу редакции. Журнал зарегистрировали как торговую марку и отдельно — как орган печати[3].
Первый номер вышел в Москве осенью 1993 года[4]. Журнал имел формат А3, макет разработала Елена Китаева[4]. На страницах «ХЖ» публиковались манифесты и рождалась новая российская арт-критика, которая затем в упрощенном виде перекочевывала в СМИ[4].
В конце 1990-х годов журнал стал походить на западное университетское издание, в котором печатаются не манифесты, а строгие академические тексты[4].
С середины 2000-х, по словам Виктора Мизиано, журнал занял аналитически-критическую позицию по отношению к сформировавшемуся российскому рынку и институциональной номенклатуре[5].
Выходит нерегулярно. По состоянию на начало 2008 года вышло 66 номеров, некоторые — сдвоенные.
Главный редактор журнала Виктор Мизиано[6]. Редакторы по состоянию на 2012 год — Дарья Атлас, Дмитрий Потемкин, Мария Чехонадских, Леонид Невлер, редакционный совет — Илья Будрайтскис (Москва), Дмитрий Виленский (С.-Петербург), Дмитрий Голынко-Вольфсон (С.-Петербург), Ольга Копёнкина (Нью-Йорк), Алексей Пензин (Москва), Елена Сорокина (Брюссель), Кети Чухров (Москва).
В редакционный совет входили
- Дмитрий Виленский
- Дмитрий Голынко-Вольфсон
- Дмитрий Гутов
- Ольга Копенкина
- Богдан Мамонов
- Анатолий Осмоловский
- Владимир Сальников
- Олеся Туркина
- Ирина Базилева
Цитаты
- «„ХЖ“ в настоящий момент — единственный независимый профессиональный журнал об искусстве и самый долгоиграющий проект из числа возникших на волне перестройки. Журнал неоднократно находился на грани выживания (по рассказам Мизиано, «в течение этих 20 лет журнал выходил в результате невероятных финансовых сальто-мортале») и тем не менее всегда отчетливо присутствовал на художественной сцене»[3] — Валерий Леденёв, 2013.
Напишите отзыв о статье "Художественный журнал"
Ссылки
- [xz.gif.ru/ Официальный сайт «Художественного журнала»]
- [permm.ru/menu/xzh/arxiv.html Новый официальный сайт «Художественного журнала»]
Источники
- ↑ Энгстрём М. [www.geopolitica.ru/Articles/1040/ Военный дендизм и евразийский импер-арт] // www.geopolitica.ru. — 2010. — 2 авг.
- ↑ Григорьева Н. [bookman.spb.ru/12/Khudozh/KZ.htm Возвращение «Художественного журнала»] // Петербургский книжный вестник. — 2012. — № 9.
- ↑ 1 2 3 4 Леденёв В. [www.colta.ru/articles/art/952 «Художественному журналу» исполнилось 20 лет: как это было] // Colta. — 2013. — 28 окт.
- ↑ 1 2 3 4 Молок Н. [www.guelman.ru/culture/reviews/2001-02-01/devanosto/ Прощание с девяностыми] // Время Новостей. — 2001. — 29 янв.
- ↑ Андрей Шенталь. [theoryandpractice.ru/posts/7970-khudozhestvenniy-zhurnal Виктор Мизиано: «Художественный журнал» остается изданием актуальной ситуации»]. Theoryandpractice.ru (4 ноября 2013 года).
- ↑ Морозова Е. [www.chaskor.ru/article/viktor_miziano_kaplya_kamen_tochit_3929 Виктор Мизиано: «Капля камень точит»] // Частный Корреспондент. — 2011. — 14 янв.
Отрывок, характеризующий Художественный журнал
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
