Хаву (народ)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Хаву
Численность и ареал

Всего: 300 тыс. человек на 2010 год.
Индонезии, коренное население провинции Западная Нуса-Тенгара (отдельные поселения на островах Сумба и Тимор).

Язык

хаву (западно-австронезийская группа австронезийской семьи)

Религия

католичество, часть сохраняет традиционные верования - культ духов.

Ха́ву (самоназвание — "человек Хау"). Относится к бима-сумбанским народам в Индонезии. Численность составляет около 300 тыс. человек. Родной язык- хаву.[1] (Бернова 1999: )





Религия

Большинство верующих-католики. Остальная часть сохраняет традиционные верования.(Бромлей, Арутюнов 1988: с. 101)

Занятия

Традиционным занятием является земледелие, местами поливное.Выращивают рис, кукурузу, просо,бобовые. Народ хаву делают сладкий сироп и вино из сока лонтаровой пальмы. Разводят мелкийрогатый скот, буйволов и лошадей, бойцовых петухов. Также занимаются рыболовством. К традиционным ремёслам относятся ткачество и плетение.(Прохоров 1991: с. 137)

Жилище

Жилище каркасно-столбовое с двускатной крышей. Традиционное поселение кучевого плана, с храмом и каменными святынями на площади в центре; окружено каменными стенами. Пока зреет урожай живут во временных жилищах на полях (Кондрашов 2005: с. 959 )

Традиционная семья

Народу хаву присуще иметь небольшую семью.брак моногамный, филиация билатеральная, брачное поселение патрилокальное, до выплаты брачного выкупа — матрилокальное. Заключение брака- в пределах трёхродового союза.

Напишите отзыв о статье "Хаву (народ)"

Примечания

  1. [www.etnolog.ru/people.php?id=HAVU Хаву (Индонезия) — Etnolog.ru]

Литература

Отрывок, характеризующий Хаву (народ)

– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.