Херек, Грегори

Грегори Херек
англ. Gregory M. Herek
Научная сфера:	психология, сексология

Грегори Херек (англ. Gregory M. Herek, род. 1954) — американский исследователь и автор, профессор психологии Калифорнийского университета в Дэвисе.

Херек получил степень бакалавра в Небрасском университете в Омахе, затем — магистра и Ph.D. в Калифорнийском университете в Дэвисе. Затем в течение года он получил стипендию на постдокторские исследования в Йельском университете. С 1989 года Херек вернулся в Калифорнийский университет в Дэвисе, где сначала работал в качестве научного сотрудника, а с 1999 года — в качестве штатного профессора.

Грегори Херек — автор обширных исследований по вопросам, касающимся предубеждений по отношению к сексуальным меньшинствам. Опубликовал более ста работ по теме сексуальной ориентации, предрассудкам по отношению к ЛГБТ и вопросам ВИЧ. Также является консультантом и редактором в журналах «Basic and Applied Social Psychology», «The Journal of Sex Research», «Journal of Homosexuality» и «Psychology of Men & Masculinity».

Работы Херека использовались в известных судебных решениях, таких как Лоуренс против Техаса и др. В 1996 году Херек получил премию АПА за вклад в психологию в интересах общества.

Избранные монографии

• Out in Force (1992), ISBN 0-8039-4542-6
• Hate Crimes (1992), ISBN 0-8039-4542-6
• Stigma and Sexual Orientation (1998), ISBN 0-8039-5384-4

Ссылки

• [psychology.ucdavis.edu/herek/ Биография Херека на сайте Университета] (англ.)
• [psychology.ucdavis.edu/rainbow/html/bibliography.html Полная библиография Херека] (англ.)
• Gregory M. Herek. [psc.dss.ucdavis.edu/faculty_sites//rainbow/html/spssi_91_pre.PDF Stigma, Prejudice, and Violence Against Lesbians and Gay Men] (англ.)

Отрывок, характеризующий Херек, Грегори

Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».