Храм Нефритового Будды

Буддийский храм
Храм Нефритового Будды кит. упр. 玉佛禅寺, пиньинь: Yùfó Chán Sì
Вид снаружи
Страна	КНР КНР
Город	Шанхай
Конфессия	Махаяна
Дата основания	1882
Реликвии и святыни	нефритовые статуи Будды
Состояние	действующий
Сайт	[www.yufotemple.com/ Официальный сайт]

К:Википедия:Ссылка на Викисклад непосредственно в статье

Храм Нефритового Будды (кит. упр. 玉佛禅寺, пиньинь: Yùfó Chán Sì, буквально: «Чаньский храм Нефритового Будды») — буддийский храм в Шанхае. Как многие современные китайские буддийские храмы, сегодня храм сочетает две буддийские школы буддизма Махаяны: Чистой Земли и чань.

Он был основан в 1882 году, в нём были помещены две нефритовые статуи Будды, привезённые в Шанхай по морю из Бирмы. Это были статуи сидящего Будды (1,95 метра, 3 тонны), и меньшая статуя лежащего Будды (паринирвана Будды). Храм также содержит гораздо большую статую лежащего Будды, сделанную из мрамора и пожертвованную верующим из Сингапура (некоторые посетители по ошибке принимают эту большая скульптуру за её оригинал, сравнительно меньшего размера).

История

Во время правления императора Гуаньсюя в династии Цин (1875—1908) путошаньский настоятель Хуэй Гэнь отправился в паломничество в Тибет через священные горы Утайшань и Эмэйшань. После Тибета он прибыл в Бирму.

Здесь китайский эмигрант Чэнь Цзюньпу подарил ему пять нефритовых статуй Будды, и две из них Хуэйгэнь привёз в Шанхай, где на пожертвования воздвиг для них храм, вскоре после чего скончался. Во время восстания 1911 года храм был экспроприирован, и статуи были перемещены. В 1918—1928 годах для статуй был построен новый храм под руководством настоятеля Кэ Чэня.

В 1966 году, во время Культурной Революции, монахи храма зарабатывали на жизнь мелкой мануфактурой. В 1983 году в храме разместился Шанхайский институт буддизма, принадлежащий Шанхайской буддийской ассоциации.

С 1985 года в храме возобновились регулярные лекции по сутрам, медитационные сессии и другие аспекты монастырской жизни.

Литература

• 玉佛禅寺.玉佛 禅寺. 1989. ISBN 7-80071-117-X /G.65 1989. ISBN 7-80071-117-X / G.65

Отрывок, характеризующий Храм Нефритового Будды

Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.