Храм Успения Пресвятой Богородицы (Прага)

Православный храм
Храм Успения Пресвятой Богородицы
Страна	Чехия
Конфессия	Православие
Епархия	Пражская епархия
Архитектурный стиль	Русский стиль
Строитель	А.М.Миркович, С.А.Величкин и П.П.Находкин
Архитектор	В.А. Брандт
Строительство	1924—1925 годы
Сайт	[www.pravoslavie.cz Официальный сайт]

Храм Успения Пресвятой Богородицы в Праге (чеш. Chrám Zesnutí přesvaté Bohorodice) — православный храм в Праге на Ольшанском кладбище. в районе Прага 3 — Жижков.

Строительство

Закладка храма была произведена 11 сентября 1924 г. епископом Сергием (Королевым). Проект церкви в неорусском стиле безвозмездно составил профессор В.А.Брандт при помощи студентов-архитекторов Н.П.Пашковского и барона С.Г.Клодта.

Инициативу строительства на себя взяло "Успенское братство". Большую помощь оказал первый премьер-министр Чехословакии Карел Крамарж и его русская супруга Надежда Николаевна (урожд. Хлудова). Помимо крупного личного дара, К.Крамарж организовал сбор почти четырех пятых всех необходимых средств. Значительный вклад от имени братского сербского народа внес прот. М.Црвчанин, королевский инспектор воинских могил, который обеспечил денежную помощь своего государства. Поэтому, вместо часовни Прага украсилась небольшим но монументальным и выразительным русским храмом.

Административно-техническую часть строительства безвозмездно приняли на себя инженеры А.М.Миркович, С.А.Величкин и П.П.Находкин. На строительстве храма с большим воодушевлением работали как студенческая молодежь, так и представители разных социальных групп. Пять колоколов было пожертвовано Александром I Карагеоргиевичем, королём сербов, хорватов и словенцев, четою Крамарж, русскими эмигрантами в Чехословакии, митрополитом Евлогием (Георгиевским) и епископом Сергием.

1924—1925 годах Проект храма безвозмездно составил профессор Владимир Александрович Брандт при помощи студентов-архитекторов Н П. Пашковского и барона С. Г. Клодта.

Эскизы мозаик и росписей для храма были созданы известным художником Иваном Яковлевичем Билибиным. Из-за недостатка средств сами росписи были выполнены значительно позднее — в 1941—1946 гг.

История

Освящен 9/22 ноября 1925 года.

В 1945 г., после закрытия Никольского собора на Староместской площади, Успенская церковь стала приходской.

По состоянию на 2016 год в храме проводятся регулярные ежедневные службы.

Крипта

Под храмом, в подвальном этаже, находится крипта мученицы Софии, где покоятся останки создателей храма и многих известных людей. Среди них — Карел Крамарж (первый премьер министр Чехословакии) с супругой Надеждой Николаевной, крупнейший знаток византийского и древнерусского искусства академик Н. П. Кондаков, директор Донского кадетского корпуса генерал Т. А. Семернинов, генералы С. А. Воронин, Н. Н. Шиллинг, профессора: С. С. Груздьев, Ф. А. Щербина и другие. Здесь же погребен инженер Н. Н. Ипатьев, в доме которого в Екатеринбурге расстреляли последнего российского императора и его семью.

Памятная доска

В 1995 г. по инициативе общественного комитета «Они были первыми» на стене храма установлена мемориальная доска в память об эмигрантах, репрессированных НКВД во время послевоенных «чисток». На доске выбита надпись на русском и чешском языках:

Вечная память русским, украинцам и представителям других народов Российской империи в 1917 году отвергнувшим коммунистическую утопию и в рядах добровольческой армии отстаивавшим мир от большевицкого террора, и которые в 20-х годах нашли дом в демократической Чехословацкой республике, а спустя четверть века стали первыми жертвами послевоенного коммунистического оппортунизма, который допустил похищение их в 1945 году в советские тюрьмы и концентрационные лагеря, где погибли или без вести исчезли. И лишь после долгих лет горсточке дозволено было вернуться и умереть к своим семьям домой, в Чехословакию.

Ссылки

• [www.pravoslavie.cz/ Официальный сайт]
• [www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/39559.htm Храм Успения Пресвятой Богородицы на Ольшанском кладбище]
• [ru-news.ru/art_desc.php?aid=4195 Островок Русской России в Чехии]

Отрывок, характеризующий Храм Успения Пресвятой Богородицы (Прага)

– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]