Хюбнер, Якоб
Поделись знанием:
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
| Якоб Хюбнер | |
| Jacob Hübner | |
 Якоб Хюбнер, 1790 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
13 сентября 1826 (65 лет) |
| Место смерти: | |
| Страна: |
Священная Римская империя, Рейнский союз, Германский союз |
| Научная сфера: | |
| Систематик живой природы | ||
|
Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Hübner».
| ||
Якоб Хюбнер (Jacob Hübner; 20.6.1761, Аугсбург — 13.9.1826, Аугсбург) — немецкий энтомолог.
Содержание
Биография
После двухлетнего (с 1778 по 1780 годы) посещения школы рисования Св. Анны, Якоб Хюбнер закончил обучение офорту и ксилографии. Это образование стало важной предпосылкой для его профессии ткацкого рисовальщика на Аугсбургской ситцевой фабрике. Одновременно оно стало существенной основой его научной деятельности.
Первая общественная публикация Хюбнера появилась в 1785 году. Это были гравюры на меди до тех пор абсолютно неизвестных бабочек. В Вене Хюбнер познакомился с Иоганном Игнацем Шиффермюллером (1727—1806), с которым он оставался в дружеской связи всю свою жизнь. Профессионально Хюбнер работал ткацким рисовальщиком в текстильной промышленности. Одновременно он умудрился создать своё произведение о бабочках, которое в кругах специалистов сделало его известным уже при жизни. Большую часть своих публикаций он издавал в собственном издательстве. Наследие Хюбнера приобрело в 1935 году Королевское энтомологическое общество Лондона.
Публикации
- 1785: Abbildungen und Beschreibungen noch nicht abgebildeter und noch unbeschriebener Schmetterlinge mit illuminierten Kupfern
- 1786–1790: Beiträge zur Geschichte der Schmetterlinge
- 1791: Verzeichnis europäischer Schmetterlinge nach systematischer Ordnung durch Synonymen, Abbildungen und Anmerkungen
- 1793: Sammlung auserlesener Vögel und Schmetterlinge, mit ihren Namen herausgegeben auf hundert nach der Natur ausgemalten Kupfern
- 1793–[1842]:[1] Geschichte europäischer Schmetterlinge
- 1796–[1838]:[1] Sammlung europäischer Schmetterlinge
- 1806–[1838]:[1] Sammlung exotischer Schmetterlinge
- 1806: Tentamen
- 1822: Systematisch-alphabetisches Verzeichnis aller bisher bey den Fürbildungen zur Sammlung europäischer Schmetterlinge angegebenen Gattungsbenennungen
- Huebner Tafel aus Geschichte Schmetterlinge.jpg
Доска из «Истории европейских бабочек» (Geschichte europäischer Schmetterlinge)
- Huebner Tafel aus Sammlung Schmetterlinge.jpg
Доска из «Истории европейских бабочек» (Geschichte europäischer Schmetterlinge)
Напишите отзыв о статье "Хюбнер, Якоб"
Примечания
Литература
- F. Hemming: A bibliographical and systematic account of the entomological works of Jacob Hübner. London 1937, 2 тома, 926 с.
- H. Oblinger: Jacob Hübner. In: Universitätsbibliothek Augsburg (Hrsg.): Gelehrtes Schwaben, 1990, с. 109–110.
- Eberhard Pfeuffer (Hrsg.): [www.wissner.com/product_info.php?cPath=22_44&products_id=1183&osCsid=c080c34f140e9b1c59baeaeeb83e6e2f Von der Natur fasziniert …] Frühe Augsburger Naturforscher und ihre Bilder (Jacob Hübner, Gottlieb Tobias Wilhelm, Christian Friedrich Freyer, Johann Friedrich Leu, Jakob Friedrich Caflisch, Andreas Wiedemann). Wißner, Augsburg 2003, ISBN 978-3-89639-392-0
- [www.haraldfischerverlag.de/hfv/Digital/Huebner/index.php Jacob Hübner: Geschichte europäischer Schmetterlinge.] CD-ROM, предисловие E. Pfeuffer, Harald Fischer, Erlangen 2004, ISBN 3-89131-427-2
Отрывок, характеризующий Хюбнер, Якоб
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
