Королевское энтомологическое общество Лондона

Королевское энтомологическое общество Лондона
Тип	Британская неправительственная некоммерческая организация
Год основания	1833 год
Расположение	Лондон, Великобритания
Сфера деятельности	Энтомология
Веб-сайт	[www.royensoc.co.uk/ Сайт Общества]

Королевское энтомологическое общество Лондона (англ. The Royal Entomological Society of London) — научное общество, объединяющее специалистов по насекомым Великобритании.

История

Общество было основано в 1833 году под названием «Entomological Society of London». Среди его других более ранних названий было и «Society of Entomologists of London». Отдельные объединения энтомологов создавались в Лондоне с 1745 года.

Основание общества произошло на собрании «джентльменов и друзей энтомологической науки» («gentlemen and friends of entomological science»), прошедшем 3 мая 1833 года в стенах Британского Музея, созванном зоологом и членом Британского Парламента Николасом Эйлуордом Вигорсом (1785—1840) под президентством Джона Джорджа Чилдрена (1777—1852). Там присутствовали Фредерик Уильям Хоуп (1797—1862), Чарльз Кардэйл Бабингтон (1808—1895), Уильям Ярелл (1784—1856), Джон Эдуард Грей (1800—1875), Джеймс Френсис Стивенс (1792—1852), Томас Уолкер Хорсфилд (1773—1859), G. T. Rudd и Джордж Роберт Грей (1808—1872). Также были зачитаны письма от Адриана Хэуорта, George Bennett и John Curtis (1791—1862), которые хотели там быть, но выражали своё сочувствие в невозможности прибыть на собрание уважаемых коллег. Джон Джордж Чилдрен стал первым Президентом общества, а Уильям Кирби (1759—1850) избран Почетным пожизненным Президентом.

В 1834 году были избраны первые Иностранные Почётные члены общества, среди них немецкие энтомологи Иоганн Людвиг Кристиан Карл Гравенгорст (1777—1857), Иоганн Кристоф Фридрих Клуг (1775—1856), голландский зоолог Виллем де Хаан (1805—1855) и др.

Общество начало собирать библиотеку, первым вкладом в которую стала личная библиотека Эдриана Хауорта (1767—1833), купленная Джоном Вествудом (1805—1893) от имени общества.

Членом общества был великий натуралист Чарльз Дарвин (1809—1882) по его возвращению из кругосветного плавания на корабле Бигль (Beagle): он стал членом совета и вице-президентом Энтомологического общества в 1838 году.

Королевское общество

В 1855 году королева Виктория утвердила Устав общества, а в 1933 году король Георг V дал привилегию использовать слово «Royal» и разрешил Обществу именоваться Королевским энтомологическим обществом Лондона в честь его столетнего юбилея.

Журналы

Первым журналом общества стали его труды «Transactions of Entomological Society of London» (1834-). Сегодня Королевское энтомологическое общество Лондона выпускает следующие научные журналы:

• Agricultural and Forest Entomology (1999-)
• Ecological Entomology (1976-)
• Insect Conservation and Diversity (2008-)
• Insect Molecular Biology (1993-)
• Medical and Veterinary Entomology (1987-)
• Physiological Entomology (1976-)
• Systematic Entomology (1976-)

Президенты

• 1833—1834 : John George Children (1777—1852).
• 1835—1836 : Фредерик Уильям Хоуп (1797—1862).
• 1837—1838 : Джеймс Френсис Стивенс (1792—1852).
• 1839—1840 : Фредерик Уильям Хоуп
• 1841—1842 : William Wilson Saunders (1809—1879).
• 1843—1844 : Ньюпорт, Джордж (1803—1854).
• 1845—1846 : Фредерик Уильям Хоуп
• 1847—1848 : William Spence (1783—1860).
• 1849—1850 : George Robert Waterhouse (1810—1888).
• 1852—1853 : Джон Обадия Вествуд (1805—1893).
• 1853—1854 : Эдуард Ньюман (1801—1876).
• 1855—1856 : John Curtis (1791—1862).
• 1856—1857 : William Wilson Saunders
• 1858—1859 : Джон Эдуард Грей (1800—1875).
• 1860—1861 : John William Douglas (1814—1905).
• 1862—1863 : Фредерик Смит (1805—1879).
• 1864—1865 : Francis Polkinghorne Pascoe (1813—1893).
• 1866—1867 : John Lubbock, 1st Baron Avebury (1834—1913).
• 1868—1869 : Henry Walter Bates (1825—1892).
• 1870—1871 : Альфред Рассел Уоллес (1823—1913).
• 1874—1875 : William Wilson Saunders (1809—1879).
• 1878- : Генри Уолтер Бейтс (Henry Walter Bates; 1825—1892).
• 1879—1880 : John Lubbock, 1st Baron Avebury.
• 1881—1882 : Henry Tibbats Stainton (1822—1892).
• 1883—1884 : Joseph William Dunning (1833—1897).
• 1885—1886 : Robert Mac Lachlan (1837—1904).
• 1887—1888 : David Sharp (1840—1922).
• 1889—1890 : Lord Thomas de Grey Walsingham (1843—1919).
• 1891—1892 : Frederick DuCane Godman (1834—1919).
• 1893—1894 : Henry John Elwes (1846—1922).
• 1895—1896 : Raphael Meldola (1849—1915).
• 1897—1898 : Roland Trimen (1840—1916).
• 1899—1900 : George Henry Verrall (1848—1911).
• 1901—1902 : William Weekes Fowler (1849—1923).
• 1903—1904 : Edward Bagnall Poulton (1856—1943).
• 1905—1906 : Frederick Merrifield (1831—1924).
• 1907—1908 : Charles Owen Waterhouse (1843—1917).
• 1909—1910 : Frederick Augustus Dixey (1855—1935).
• 1911—1912 : Francis David Morice (1849—1926).
• 1913—1914 : George Thomas Bethune-Baker (1857—1944).
• 1915—1916 : Nathaniel Charles Rothschild (1877—1923).
• 1917—1918 : Charles Joseph Gahan (1862—1939).
• 1919—1920 : James John Walker (1851—1939).
• 1921—1922 : Lionel Walter Rothschild (1868—1937).
• 1923—1924 : Edward Ernest Green (1861—1949).
• 1927—1928 : James Edward Collin (1876—1968).
• 1929—1930 : Йордан, Карл (Karl Hermann Christian Jordan, 1888—1972).
• 1931—1932 : Harry Eltringham (1873—1941).
• 1958 — Райли, Норман
• 2012 — профессор Jeremy Thomas, OBE

См. также

• Русское энтомологическое общество
• Энтомологическое общество Америки
• Энтомологическое общество Канады
• Энтомологическое общество Франции

Ссылки

[www.royensoc.co.uk/ Офиц.сайт Общества]

Отрывок, характеризующий Королевское энтомологическое общество Лондона

– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.