Цветков, Владимир Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Владимир Цветков
Общая информация
Полное имя Владимир Михайлович Цветков
Родился 1927(1927)
Кольчугино, СССР
Гражданство СССР
Рост 170 см
Вес 68 кг
Позиция нападающий
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Молодёжные клубы
1948 Динамо (Москва)
Клубная карьера*
—1947 Цветмет
1948—1951 Динамо (Москва) 1 (0)
1951—1953 Динамо (Ленинград) 40 (10)
1954—1956 Трудовые резервы (Ленинград) 60 (12)
1957 Трудовые резервы (Ворошиловград) 8 (2)

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.


Влади́мир Миха́йлович Цветко́в (1927, Кольчугино, Владимирская область, СССР — ?) — советский футболист, нападающий. Выступал за московское и ленинградское «Динамо», а также за «Трудовые резервы» Ленинграда и Ворошиловграда.



Карьера

Начинал карьеру в команде «Цветмет» из своего родного города. В 1948 году Цветков перешёл в «Динамо». В чемпионате СССР он дебютировал 23 апреля 1949 года в матче против куйбышевских «Крыльев Советов», выйдя на замену на 78-й минуте вместо Владимира Савдунина[1]. В том же году Владимир стал чемпионом страны и финалистом Кубка. Летом 1951 года Цветков ушёл в ленинградское «Динамо». За эту команду он провёл 40 матчей и забил 10 голов. В 1954 на базе «Динамо» был создан клуб «Трудовые резервы» и Владимир оказался там. За два года он сыграл там 60 матчей, забив 12 мячей. В 1957 выступал за «Трудовые резервы» из Ворошиловграда, после чего завершил карьеру.

Достижения

«Динамо» Москва

Напишите отзыв о статье "Цветков, Владимир Михайлович"

Примечания

  1. [www.klisf.info/numeric/index.app?cmd=match&lang=ru&id=903149210807892 Крылья Советов (Куйбышев) 1 — 2 Динамо (Москва)] (рус.)(недоступная ссылка — история). КЛИСФ. Проверено 26 июня 2011. [web.archive.org/20130802064121/www.klisf.info/numeric/index.app?cmd=match&lang=ru&id=903149210807892 Архивировано из первоисточника 2 августа 2013].

Отрывок, характеризующий Цветков, Владимир Михайлович

«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.