Ценность информации

Ценность информации — одно из важных свойств информации, оценка которого зависит от целей процессов её генерации, рецепции и обработки. Изучается специальными теориями информации, теорией принятия решений, синергетикой.

Удобнее всего рассматривать проблематику ценности информации, приняв за определение информации, в духе работы Г. Кастлера (Henry Quastler), следующее:

Информация есть запомненный выбор одного варианта из нескольких возможных и равноправных.

С понятием информации тесно связано и понятие количества информации. Количество информации применимо как численная характеристика полного количества информации, так и количества ценной информации. Информация некоторого сообщения может быть как полностью ценной, так и не содержать ценной информации вообще. Понятиям «ценности» и «осмысленности» информации, несмотря на их важность в информатике, обычно строгого определения не давали.

В традиционной информатике (развившейся из теории связи), в отличие от синергетики, ценность информации, её эволюция и вопросы спонтанного возникновения в сложных системах не является предметом изучения, так как цель предполагается заданной извне. Смысловые и прагматические аспекты информации, в том числе ценность и осмысленность, изучаются в рамках семантической и прагматической теорий информации.

Пример

В текстах на двух языках (русском и английском), передающих один и тот же смысл, количество ценной информации будет одинаково. В то же время, количество информации, подсчитанной по количеству использованных букв будет, скорее всего, различным.

Подходы к измерению ценности информации

Ценность информации зависит от цели её получателя. В случае достижимости цели несколькими возможными путями, по Р. Л. Стратоновичу‚ ценность информации можно определить по приносимому этой информацией сокращению затрат ресурсов (материальных, временных). Чем более информация ведёт к достижению цели, чем более она полезна, тем более она ценна. Тем не менее, ценность информации — более общее свойство, чем полезность информации. Помимо полезной информации, то есть — реализованной информации, информация может обладать потенциальной ценностью, быть отложена для решения будущих задач.

В случае, если достижение цели выполнимо с некоторой вероятностью, можно применить меру ценности (целесообразности) А. А. Харкевича и М. М. Бонгарда:

<math>V = log_2 \frac Pp</math>‚

где <math>p</math> — вероятность достижения цели до получения информации, а <math>P</math> — после её получения. Формула работает и в случае, когда вероятность достижения цели с получением информации уменьшилась — в этом случае ценность информации отрицательна, а саму информацию лучше назвать дезинформацией.

Указанная выше формула ценности информации <math>V = log_2 \frac Pp</math> даёт и количество ценной информации. Например, если <math>P = 1</math> (цель выполняется с вероятностью 1), а <math>p = 1/n</math> (для <math>n</math> равновероятных исходов — предварительная осведомленность (тезаурус), то есть, априорная информация отсутствует), то <math>V = log_2 n</math> — максимальное количество информации в данной ситуации.

М. М. Бонгард вводит понятие «полезной информации» и получает более общий вероятностно-алгебраический подход, при котором формула Харкевича становится частным случаем.

Другие подходы на основе языка формальной логики разрабатывались Р. Карнапом, И. Бар-Хиллелом, Д. Харрахом, Д. Кемени, Я. Хинтикка.

В. И. Корогодин предложил использовать в качестве меры ценности величину:

<math>V = \frac {P-p}{1-p}</math>‚

которая, обладая похожими на формулу Харкевича свойствами, изменяется от 0 до 1.

М. В. Волькенштейн использовал ещё более сложную формулу для вычисления ценности информации:

<math>V = \frac {AIT}{B+I}e^{-CT/I}</math>‚

где <math>I</math> — количество поступающей информации, <math>T</math> — тезаурус, <math>A</math>, <math>B</math> и <math>C</math> — константы. Максимальная ценность достигается при тезаурусе, пропорциональном количеству получаемой информации. Этот подход подчёркивает многоплановость ценности информации.

Ценность информации привязана к иерархии информационных уровней системы. Тезаурус является информацией данного уровня иерархии, но используется как основа для генерации или получения информации на следующем уровне. (Относящаяся к семантическим мерам информации тезаурусная мера была предложена Ю. А. Шрейдером и учитывает семантические свойства информации вместе с возможностями получателя к восприятию сообщения, которые зависят от тезауруса получателя.)

Для всех обозначенных выше подходов можно выделить три общих момента, присутствующих в каждом из них:

1. собственно информация
2. тезаурус рецептора и условия рецепции
3. цель, для которой информация применяется

Развитие теории определения ценности информации скорее всего пойдет по пути изучения тезауруса и условий рецепции как наиболее вариабельной части отмеченной триады.

Ценность управленческой информации

Одно из практических применений понятие ценности информации находит в экономике и управлении. Как и в других областях, о ценности информации имеет смысл говорить, когда присутствуют все три элемента выделенной выше триады: внутреннее содержание информации, субъект — лицо, принимающее решение (ЛПР) и цель, стоящая перед ЛПР. Для ЛПР ценной будет являться информация, содержащая необходимые для принятия решения, но ещё неизвестные сведения, в доступной для понимания форме. Ценность управленческой информации всегда конкретна и может изменяться с течением времени.

В экономике говорят о прагматической мере информации — то есть полезности (ценности) информации для пользователя или управления, обычно измеряемой в тех же единицах, что и значения целевой функции в системе управления, которые как правило имеют размерность денежных единиц. Ценность информации можно определить как прирост экономического эффекта за счет прагматических свойств управленческой информации.

Ценность защищаемой информации

При организации защиты информации естественным образом встаёт вопрос о ценности защищаемой информации (не только в плане её стоимости), так как затраты на защиту не должны превышать возможные потери. Для оценки используются различные, разработанные для этой области, модели ценности информации: аддитивная модель, анализ риска, порядковая шкала ценностей, решётка ценностей, в частности, MLS-решётка (англ. multilevel security) — решетка многоуровневой безопасности, используемая в государственных стандартах оценки информации.

См. также

• DIKW (информационная иерархия, где каждый уровень добавляет определённые свойства к предыдущему уровню)
• Аксиология

Литература

• Бонгард М. М. Проблема узнавания. — М.: Физматгиз, 1967.
• Бройдо В. Л., Ильина О. П. Архитектура ЭВМ и систем. — 2-е изд.. — СПб.: Питер, 2009. — С. 31-33. — 720 с. — ISBN 978-5-388-00384-3.
• Волькенштейн М. Стихи как сложная информационная система // «Наука и жизнь». — 1970. — № 1.
• Грушо А. А., Тимонина Е. Е. Ценность информации // Теоретические основы защиты информации. — М.: Издательство Агентства «Яхтсмен», 1996.
• Деревягин А. И. [www.vestnik.vsu.ru/program/view/view.asp?sec=econ&year=2009&num=01&f_name=2009-01-09 К оценке ценности управленческой информации] // Вестник Воронежского государственного университета. Экономика и управление.. — 2009. — № 9. — С. 58-61.
• Кастлер Г. Возникновение биологической организации = The Emergence of Biological Organization. — М.: Мир, 1967.
• Буданов В. Г. Самоорганизация времени: эволюционная партитута, от циклов к ритмокаскадам // Синергетика времени. — М.: Репроникс, 2007.
• Корогодин В. И., Корогодина В. Л. Информация как основа жизни. — Дубна: Издательский центр «Феникс», 2000. — 208 с.
• Леонов В. П. Современные проблемы информатики. Введение в семиотику информационных технологий. — Томск: Изд-во НТЛ, 2011. — 248 с. — ISBN 978-5-89503-485-9.
• Стратонович Р. Л. Теория информации. — М.: Советское радио, 1975.
• Харкевич А. А. О ценности информации // Проблемы кибернетики. — 1960. — Вып. 4. — С. 54.
• Чернавский Д. С. Синергетика и информация (динамическая теория информации). — 2-е изд., испр. и доп.. — М.: Едиториал УРСС, 2004. — 288 с. — (Синергетика: от прошлого к будущему). — ISBN 5-354-00241-9.
• Шрейдер Ю. А. Об одной модели семантической теории информации // Проблемы кибернетики. — М., 1965. — Вып. 13. — С. 233-240.

Отрывок, характеризующий Ценность информации

После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.