Церковь Георгия Победоносца в Коломенском (деревянная)

Церковь
Церковь Георгия Победоносца
Страна	Россия
Город	Москва
Конфессия	Православие
Тип здания	Церковь (сооружение)
Строительство	???—1685 годы
Основные даты: освящён в 1688 г.
Статус	памятник архитектуры
Состояние	восстановлен в 2011 г.

Церковь Георгия Победоносца — памятник деревянного зодчества Русского Севера в московском музее-заповеднике «Коломенское». Построена в 1685 году на берегу реки Ёрги (современная Архангельская область), сохранилась в почти оригинальном облике до начала XXI века, в 2008—2011 разобрана, перевезена в Москву и восстановлена на территории Коломенского.

Не путать с одноимённым каменным храмом из ансамбля Коломенского.

Архитектура

Георгиевская церковь — памятник традиционного деревянного зодчества Подвинья XVII—XVIII вв. Представляет собой двухъярусное сооружение из сосновых брёвен. Основная часть — четырёхугольный сруб-четверик, установленный на высоком подклете, с миниатюрными прорезями для окон и с алтарной пятигранной пристройкой с востока. Под крышей четверика виден пояс с декором, где первоначально на древних досках была начертана краской дата освящения храма (апрель 1688 года). На основной части устроен верхний, значительно более узкий четверик с крышей в форме бочки, увенчанной тремя стоящими в ряд главками с крестами. Алтарная пристройка также увенчана крышей-бочкой с главкой. У западного фасада имеется крытое крыльцо с лестницей, ведущей на верхний (над подклетом) ярус здания. Там же к фасаду пристроена галерея-паперть на консолях, некогда огибавшая весь фасад по периметру.

История

Изначально Георгиевская церковь являлась частью кладбищенского церковного ансамбля Среднепогостского прихода в отдалённой деревне Семёновская на берегу Ёрги. По документам Вологодской епархии известно, что Георгиевская церковь была возведена в 1685 году на средства прихожан. Кроме неё, в Семёновской имелась ещё и деревянная Рождественская церковь (построена в XVII в.; в отличие от Георгиевской — зимняя, отапливаемая) с колокольней. В 1720-х годах Рождественская церковь сгорела, позже была отстроена заново, а Георгиевская уцелела в первоначальном виде.

К началу XIX века Среднепогостский приход включал 26 деревень с населением около 900 душ. В 1890-е годы обе церкви были обшиты тёсом, а внутри украшены росписями оставшихся неизвестными художников. Георгиевская церковь в этом облике сохранялась вплоть до начала XXI века. В 1930-х годах Среднепогостские церкви были закрыты, внутреннее убранство разграблено, позже в Рождественской была устроена школа, в Георгиевской — клуб, затем склад. Во второй половине XX века деревни бывшего прихода практически опустели. Обе церкви стояли заброшенные и обветшали. На рубеже 1980-1990-х годов Рождественская церковь сгорела.

С 2003 года специалисты Московского объединённого музея-заповедника начали разработку проекта реставрации находившейся к тому времени под угрозой разрушения Георгиевской церкви. Инициировал проект художник Иван Глазунов, случайно обнаруживший никому до того не известную церковь. В 2008 храм был разобран и перевезён в Москву, в 2009 начались работы по реставрации храма и восстановлению его на территории парка Коломенское, близ комплекса музея деревянного зодчества.

В 2011 возведение церкви на новом месте было завершено. При реставрации сруба были использованы новые брёвна взамен обветшавших. В настоящее время Георгиевская церковь, как и другие экспозиции музея деревянного зодчества в Коломенском, открыта для посещения в летние месяцы.

Ссылки

• [mgomz.ru/pamyatniki/tserkov-svyatogo-velikomuchenika-georgiya-pobedonostsa-1685-goda Церковь Святого великомученика Георгия Победоносца 1685 года] на сайте музея-заповедника «Коломенское»
• [www.temples.ru/show_picture.php?PictureID=42361 Описание на temples.ru]

Отрывок, характеризующий Церковь Георгия Победоносца в Коломенском (деревянная)

Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.