Цяньань (Таншань)

Цяньань
Таншань
Площадь:	1208 км²
Перепись населения:	2006
Население:	690 000 чел.
Почтовые индексы:	064400
Телефонные коды:	315
www.qianan.gov.cn/

Цяньа́нь (кит. упр. 迁安, пиньинь: Qiān'ān) — городской уезд городского округа Таншань провинции Хэбэй (КНР).

История

При империи Хань здесь существовал уезд Линчжи (令支县). При империи Северная Вэй он был присоединён к уезду Фэйжу (肥如县).

При киданьской империи Ляо был создан уезд Аньси (安喜县). При чжурчжэньской империи Цзинь он был переименован в Цяньань (迁安县). При монгольской империи Юань в 1255 году уезд Цяньань был присоединён к уезду Лулун, но затем был восстановлен.

В 1947 году западная часть уезда Цяньань была выделена в отдельный уезд Цяньси.

В 1949 году был образован Специальный район Таншань (唐山专区), и уезд вошёл в его состав. В 1959 году уезд Цяньси был разделён между уездами Цзуньхуа и Цяньань, но в 1961 году воссоздан. В 1968 году Специальный район Таншань был переименован в Округ Таншань (唐山地区). В 1983 году решением Госсовета КНР город Таншань и округ Таншань были расформированы, и уезд Цяньань вошёл в новосозданный Городской округ Таншань. В 1996 году решением Госсовета КНР уезд Цяньань был преобразован в городской уезд.

Административное деление

Городской уезд Цяньань делится на 10 посёлков и 7 волостей.

Отрывок, характеризующий Цяньань (Таншань)

Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!