Шатько, Евгений Иванович
Поделись знанием:
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
| Евгений Иванович Шатько | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1957—1984 |
| Направление: |
проза |
| Жанр: |
рассказ, повесть |
| Язык произведений: | |
Евгений Иванович Шатько(1931—1984) — советский писатель, сценарист.
Содержание
Биография
Окончил с отличием художественное училище им. Радищева (Саратов). В 1955 году с отличием окончил сценарный факультет Всесоюзного института кинематографии[1].
Семья
Отец — Иван Дмитриевич Шатько, военнослужащий; дед — Дмитрий Карпович Шатько, в 1918—1925 — народный комиссар просвещения Новоузенского района Саратовской области.
Дед по материнской линии — Алексей Акимович Чекмарёв, крестьянин Саратовской губернии; его дочери Анна и Мария были учительницами в Подмосковье.
Жена — Татьяна Николаевна Моисеева, член Союза писателей[2];
Творчество
Его рассказы печатались с 1957 года в журналах «Юность»[1], «Смена», «Пионер», «Сельская молодежь» и других изданиях, произведения выходили отдельными книгами с 1962 года.
Рассказы Евгения Шатько в исполнении артистов В. Д. Ларионова, Е. Я. Весника, Р. Я. Плятта, Г. М. Вицина звучали по Всесоюзному радио в 1966—1984 годы. Автор прочитал свой рассказ «Я от Тамары» в передаче «Вокруг смеха» Центрального телевидения в 1983 году.
Избранные сочинения
Источник — [www.nlr.ru/poisk/ Электронные каталоги РНБ]
- Шатько Е. И. Встаньте в очередь за счастьем. — М. : Наша молодёжь, 2012. — 382 с. — (Содерж.: рассказы: Слети к нам, тихий вечер; Заботы; Лесничиха; История короткой любви; В пламени твоем [и др.]; ироническая проза: Пришелец; Колесо фортуны; Чаще встречайтесь с друзьями; Выдержанный Егор; Заповедное слово [и др.]) — ISBN 978-5-7117-0687-8
- Шатько Е. И. Главная улица России : Повести. Рассказы. — М. : Сов. писатель, 1980. — 407 с. — (Содерж.: Повести: В начале зимы; Главная улица России; Рассказы: История короткой любви; Друг; Каменное сердце; Дедова изба; Тувинские встречи; Памир, Памир…; Федька — веселый малый; Дорога идет через Ош; Синее пламя; Заботы)
- Шатько Е. И. Гудят пароходы : Повести, рассказы [Для сред. возраста]. — М. : Дет. лит., 1982. — 160 с. — (Содерж.: Повести: Если бы я была феей; Красный лес; Рассказы: Закон сохранение энергии; Гудят пароходы)
- Шатько Е. И. Дорога в цветущие долины. — М. : Сов. Россия, 1985. — 221 с. — (Содерж.: Дорога в цвету; Гармошка; Прописан в море…; Радуга над рекой; Шалая; Что же вы мимо едете?; История короткой любви; Каменное сердце; Друг; Слети к нам тихий вечер…)
- Шатько Е. И. Заботы : Рассказы. — М. : Профиздат, 1977. — 288 с. — (Содерж.: Дорога в цветущие долины; Заботы; Гудят пароходы; О чем кричат ласточки; Горная болезнь; Федька — веселый малый; Личный смысл бытия; Стоит идти к югу; Закон сохранения энергии; Что ж вы мимо едете?; Воинственный Гоша; Лесничиха; Гармошка)
- Шатько Е. И. Заводила : [Сб.]. — М. : Правда, 1985. — 47 с. — (Библиотека «Крокодила» ; № 14 (979))
- Шатько Е. И. История короткой любви : Повести. Рассказы. — М. : Сов. писатель, 1990. — 639 с. — (Содерж.: Повести: В начале зимы; Любви не попрошу; Пришелец: Юморист. повесть; Абсолют Черпакова: Юморист. повесть; Рассказы: История короткой любви; Лесничиха; Каменное сердце; В пламени твоем; Гармошка; Что ж вы мимо едете?, и др.) — ISBN 5-265-01213-3
- Шатько Е. И. Колесо фортуны : Юморист. рассказы. — М. : Правда, 1990. — 48 с. — (Библиотека «Крокодила» ; № 11 (1095))
- Шатько Е. И. Красный лес : Рассказы и повести [Для сред. и ст. возраста]. — М.: Дет. лит., 1972. — 176 с. — (Содерж.: Рассказы: Закон сохранения энергии; Гудят пароходы; Воинственный Гоша; Отъемыш; Повести: Пятеро на леднике; Красный лес; Казачий остров)
- Шатько Е. И. Кто ждет тебя? : Повесть и рассказы. — М. : Мол. гвардия, 1965. — 240 с. — (Содерж.: Кто ждет тебя?: Повесть; Рассказы: Заботы; В степи; Закон сохранения энергии; Памир, Памир…; Воинственный Гоша)
- Шатько Е. И. Любви не попрошу. Рассказы, повести. — М. : Сов. писатель, 1985. — 447 с. — (Содерж.: Повести: Любви не попрошу; Пришелец; Абсолют Черпакова; Рассказы: Лесничиха; Золотая форель; Цикада; Шалая; Каменное сердце; «Слети к нам, тихий вечер…»; Заботы, и др.)
- Шатько Е. И. О чем кричат ласточки : Рассказы и повесть. — М. : Мол. гвардия, 1962. — 240 с. — (Содерж.: Рассказы: Гармошка; Наше озеро; О чем кричат ласточки; Китайская серенада; Федька — веселый малый; Разъездной инспектор Кашкина; Вера; Дорога в цветущие долины; Сережка и бригада; Пятеро на леднике: Маленькая повесть)
- Шатько Е. И. Первый горнист. Повести [Для сред. возраста]. — М. : Дет. лит., 1977. — 207 с. — (Содерж.: Первый горнист; Если бы я была феей)
- Шатько Е. И. Пятеро на леднике : Повести, рассказы. — М. : Мол. гвардия, 1981. — 287 с. — (Содерж.: Повести: Пятеро на леднике; Пришелец (Юморист. повесть); Рассказы: Воинственный Гоша; Красный лес; Федька — веселый малый; Отъемыш; На практике; Личный смысл бытия; Гудят пароходы; Закон сохранения энергии)
- Шатько Е. И. Радуга над рекой : Повести и рассказы. — М. : Профиздат, 1982. — 351 с. — (Содерж.: Повести: Главная улица России; Одно лето; Рассказы: Городок в Заволжье; Красный лес; В командировке; Солнце; Отъемыш; Вера; История короткой любви; Каменное сердце, и др.)
- Шатько Е. И. Река человеческая : Повести и рассказы. — М : Мол. гвардия, 1971. — 239 с. — (Содерж.: Повести: Одно лето; Пьяный лес; Рассказы: Тайна; Сильная личность; Стоит идти к югу; Отъемыш; Лесничиха; При свете солнца)
- Шатько Е. И. Стоит идти к югу : Рассказы. — М. : Сов. писатель, 1968. — 248 с. — (Содерж.: Личный смысл бытия; Федька — веселый малый; Синее пламя; Горная болезнь; Стоит идти к югу; Друг; Гудят пароходы; Каменное сердце; Дедова изба; Тайна; Гармошка)
- Шатько Е. И. Сын рисует кошку : Юморист. рассказы. — М. : Сов. писатель, 1972. — 254 с. — (Содерж.: Колесо фортуны; Как я был вождем племени; Тайна творчества; Гарнитурный шок; Советы периферийному автору)
- Шатько Е. И. Что ж вы мимо едете? : Повести и рассказы. — М. : Сов. писатель, 1976. — 271 с. — (Содерж.: Эти жаркие заволжские дни; Пришелец: Повести; Рассказы: История короткой любви; Отъемыш; Гармошка; Прописан в море; Что ж вы мимо едете?: Лесничиха; Культурный обмен; Умейте веселиться!; Папа все знает; Нога; Последний кусок Атлантиды; Проходу нет…; Экспериментатор)
- Шатько Е. И. Я от Тамары : Юморист. рассказы. — М. : Правда, 1981. — 48 с. — (Библиотека «Крокодила» ; № 23 (892))
Художник
Две персональные выставки состоялись посмертно в Центральном доме работников искусств и Выставочных залах Литературного музея (Москва). Четыре картины переданы в частные руки.
Фильмография
- сценарист
- 1972 «А пароходы гудят и уходят»
- 1975 «Ау-у!» (киноальманах : И подъехали к избе сваты… Или похождения писателя Сени в поисках слова затаенного)
- 1981 «Беспокойное лето»
- 1982 «Звёздная командировка»
- «Трудный хлеб»
- «Крутые ступени»
- «Заповедное слово».
Ряд неопубликованных в СМИ рассказов Евгения Шатько находится в собственности (авторские права зарегистрированы) Т. Н. Моисевой, вдовы Евгения Шатько.
Награды и признание
- трижды лауреат премии «Золотой телёнок» (1974, 1976, 1979)[3].
- Лауреат Габровского Международного фестиваля ( 1975 ) : первая премия за рассказ "Ремесло". (Конкурс "Алеко")
Напишите отзыв о статье "Шатько, Евгений Иванович"
Примечания
- ↑ 1 2 maxima-library.
- ↑ 1 2 Т. Н. Моисеева.
- ↑ [anton-shatko.ru/eugeny_shatko/annotations.html Неизвестный Евгений Иванович] // Литературная газета. — 2009 (14—20 октября). — № 42.
Ссылки
- [anton-shatko.ru/eugeny_shatko/index.html Евгений Шатько]. Т. Н. Моисеева. Проверено 26 июля 2015.
- [maxima-library.org/new-books-2/bl/author/109656?blng=&inlinebooktitle=ж Шатько Евгений Иванович] (рус.). maxima-library. Проверено 26 июля 2015.
- Евгений Шатько (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Шатько, Евгений Иванович
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
