Шах-хан

Шах-хан
Хан Моголистана (Турфана и Чалыша)
1543 — 1570
Предшественник:	Мансур-хан
Преемник:	Мухаммад-хан II
Вероисповедание:	мусульманин
Рождение:	Моголистан
Смерть:	1570(1570)
Род:	Туглуктимуриды
Отец:	Мансур-хан
Дети:	Тюрай-султан

Шах-хан (?—1570) — хан Восточного Моголистана, включавшего лишь округ Турфана (1543—1570). Старший сын Мансур-хана. Получил власть от отца ещё при его жизни.

Как отмечает Шах Махмуд ибн мирза Фазил Чурас, "Шах-хан был государем отважным и смелым, вместе с тем он был мужем жестоким и надменным". В частности, приказал убить своего сына Тюрай-султана за незначительный проступок. В 1570 году захватил Аксу и пленил бывшего там хакимом Мухаммад-хана III, которого освободил примерно через полгода по просьбе Абд ал-Карим-хана. После этого Шах-хан отправился в поход на ойратов, потерпел поражение и погиб в бою.

Всё время своего правления боролся со своими братьями, претендовавшими на власть. Сразу же после смерти их отца с притязаниями на трон выступил его брат Мухаммад-хан II (Мухейма), который захватил часть округа Хами, где и укрепился. Его положение еще более упрочилось, после того как он женился на представительнице одного из ойратских родов, опираясь на помощь которого, тревожил Шах-хана. Сразу же после гибели Шах-хана Мухаммад-хан II воссел на трон Турфана и отправил посольство в Китай. Но трое его братьев не признали его власть, а один из них, Софей (Суфи?), претендуя на престол, объявил себя ханом и тоже послал посольство к китайскому двору.

Литература

• Шах Махмуд ибн мирза Фазил Чурас. Хроника. М. Наука. 1976

Отрывок, характеризующий Шах-хан

– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.