Шашки (журнал, Киев)

Шашки (полное название: «Шашки: Ежемесячный журнал, посвящённый изложению и анализу шашечной Игры») — ежемесячный журнал. Первый в России сугубо шашечный журнал. (В СССР с 1959 года Объединённый шахматно-шашечный клуб Латвийской ССР издавал журнал "Шашки" на русском и латышском языке).

Издавался в Киеве с 1897 по 1901 годы, № 1—54. Издатель-редактор Павел Николаевич Бодянский.

Регулярно печатались партии различных соревнований, теоретические исследования, библиографические «портреты» видных шашистов, обзоры, обширные хроникальные материалы. Опубликованы 103 партии с примечаниями, 468 этюдов, 80 задач.

Уже в первом номере издатель поместил составленные им «Правила игры в русские шашки», которые затем вышли также отдельной брошюрой.

Помимо русских шашек пропагандировались столбовые шашки. В рубрике «Разновидности игры» была напечатана статья В. П. Левицкого «Разновидности шашечной игры» с описанием игры «Башни или туры»:

«Это чрезвычайно интересная и трудная игра, много трудней обыкновенной. Недостаток тот, что партия иногда длится очень долго, встречаются партии в 100 и более ходов. Правила те же, что и в обычной игре в „крепкие“. Разница в том, что взятая < шашка > не снимается с доски, а ставится под взявшую, отчего образуются столбики или башни…»

В журнале сообщалось о сыгранных матчах, приведены партии по переписке, задачи В. П. Левицкого. В номере за 1901 год было сообщение:

«В Юрбурге почти ежедневно играют также в башни. К любителям разновидности шашечной игры принадлежат здесь, кроме В. П. Левицкого, также Чернышев и Балаев.»

Печатались стихи на шашечную тему.

Опускались вечерние тени,
Покрывая темнеющий сад,
А кругом распустились сирени
И с деревьев лился аромат.

Раздались соловьиные трели,
Не шелохнул на дереве лист;
А в саду — на скамье у качели
Изнывал за доскою шашист.

Он не видел ни сада, ни ночи,
Не слыхал он и запаха роз:
Он старался возможно короче
Разрешить очень мудрый вопрос.

И в то время, как трели звучали
И сливались влюблённых уста,
У того одни шашки стучали
И меняли всё чаще места.

Когда ж трели в саду замирали
И шептали уста «я люблю»,
Его губы одно борматали:
«На b8 я дамку ловлю».

И вот ночь опустилась над садом
И покрыла своею рукой
Двух счастливых влюблённых, а рядом
Также пару — шашиста с доской.

(Автор В. Л-о, 1901)

Литература

• Пименов В. С. Павел Николаевич Бодянский// Русские шашисты. — М., 1987. — С. 49—50.
• Давид Нудельман. «Библиография шашечной литературы (Шашки-64, шашки-100 и другие шашечные игры на тетрагональных досках)».

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Шашки (журнал, Киев)

– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…