Шейгам, Александр Григорьевич
Александр Григорьевич Шейгам (8 мая 1925 — 1 апреля 2007) — доктор экономических наук, профессор. Переводчик и автор работ по скандинавским языкам (в том числе шведско-русского разговорника).
Окончил Военный институт иностранных языков и долгое время работал переводчиком-референтом со шведского языка. Свободно владел также норвежским, датским, английским и немецким языками.
А. Г. Шейгам был участником Великой Отечественной войны, за заслуги был награждён орденом Отечественной войны II степени, орденом Красной звезды и 12 медалями.
Заведовал кафедрой скандинавских языков, преподавал шведский язык в МГЛУ, а с 1994 г. руководил Центром языковой подготовки и был директором Центра международного сотрудничества «Финляндия — Скандинавия» в РЭА им. Г. В. Плеханова. Был вице-президентом общества содействия Российско-Шведскому сотрудничеству
Напишите отзыв о статье "Шейгам, Александр Григорьевич"
Ссылки
- [www.plehanof.ru/article/articleprint/729/-1/1/ Некролог]
- [archive.is/9zRPJ Биографическая справка]
Отрывок, характеризующий Шейгам, Александр Григорьевич
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
