Школа драматического искусства

Школа драматического искусства
Основан	1987
Здание театра
Местоположение	Москва, улица Сретенка, дом 19
Руководство
Директор	Ольга Соколова
Ссылки
[www.sdart.ru/ sdart.ru]

К:Театры, основанные в 1987 году

«Школа драматического искусства» — театр, основанный в 1987 году режиссёром Анатолием Васильевым. В основу «Школы» легли принципы игрового театра и концепция театра-лаборатории, сосредоточенного на поисках, исследованиях и сценических экспериментах. В состав театра входят несколько «лабораторий», разрабатывающих новые постановки.
Расположен в Москве, улица Сретенка, дом 19. Открылся 24 февраля 1987 года.

История театра

Основатель театра — Анатолий Васильев.
Театр «Школа драматического искусства» открылся 24 февраля 1987 года премьерой спектакля «Шесть персонажей в поисках автора» Луиджи Пиранделло в постановке Анатолия Васильева.
Создание театра основано на концепции «Лаборатория — Школа — Театр». В отличие от репертуарного театра, эта концепция сосредоточена на поисках и исследованиях, возможности постоянно экспериментировать.

Здание театра на Сретенке

Здание театра на Сретенке построено по проекту Анатолия Васильева, Игоря Попова, Бориса Тхора, Сергея Гусарева. Строительство осуществлено на средства Правительства Москвы и под патронажем мэра Москвы Юрия Лужкова.

Новое здание Театра на Сретенке открыто для зрителей 4 мая 2001 года,в день 59-летия Васильева.

Здание театра состоит из двух зрительных залов и двух сцен: Манеж и Глобус, а также основных функциональных блоков, связанных друг с другом Атриумом, зрительским фойе под прозрачным сводом.

В архитектуре здания отразились оригинальность творческой и организационной структуры, своеобразие эстетических принципов театра «Школа драматического искусства». Взаимопроникновению лабораторной и репертуарной деятельности театра соответствует «сквозная» система двух сцен, репетиционных залов и зала для тренингов, танцевального и музыкальных классов. Естественное, проникающее через окна, освещение наполняет светом и воздухом ежедневную практику актеров, атмосферу лабораторных и постановочных спектаклей. На обеих сценических площадках нетеатральное, естественное освещение сменяется лучами прожекторов, создавая живую игру света.

Работа над проектом нового здания на Сретенке началась в год создания театра «Школа драматического искусства» и продолжалась, хотя и с перерывами, до завершения строительства почти 14 лет. В архитектуре здания воплотились эстетические принципы, выдвинутые Анатолием Васильевым и разработанные Игорем Поповым.

Лаборатории Театра

Лаборатория Петра Айду

Музыкальная Лаборатория под руководством Петра Айду - это группа музыкантов, артистов, художников и теоретиков искусства, работающая в области звука и музыки. Была создана в «Школе драматического искусства» в 2008 году на основе лабораторной концепции театра. Её цель заключается в разработке собственной, созданной внутри театра и предназначенной для его пространства звуковой стратегии.

Само помещение театра является акустической основой для музыкальных исследований. Оно обладает уникальной, тщательно выверенной акустикой, дающей возможности для тонкой и разнообразной работы с живым звуком.

"В спектакле "Каменный ангел" музыка играет ту же роль, что и архитектура зала - она существует на трёх метафорических уровнях: земля, небо и преисподняя. Вся европейская музыка находится на среднем уровне, на земле. На верхнем уровне, на небесах, находятся колокола. Для нас колокола – это особая тема. Благодаря появлению этого спектакля миф и реальность колоколов стали одним из направлений в работе Музыкальной лаборатории театра. На нижнем уровне, на территории подземных сил, находятся «антиколокола»: китайский гонг, буддийские храмовые чаши, различные экспериментальные инструменты. Это как бы искажённые колокола, колокола в дурмане, однако по природе своей они все - близкие родственники. Также применяются нестандартные способы игры на колоколах. В спектакле не используется фонограмма и электрическое усиление звука»." Пётр Айду о спектакле "Каменный ангел", в котором звучат колокола, клавесин, орган, лютня и тамбур-пайп.

Помимо постоянной исследовательской деятельности, в задачи Музыкальной Лаборатории входит организация концертов, проведение лекций и мастер-классов. Результаты работы Лаборатории используются как для создания специальных проектов, так и для музыкального и звукового оформления постановок театра.

Основные проекты Лаборатории (2008-2012):

- Музыкальное оформление спектаклей: «Кориолан», «Каменный ангел», «Саломея», "Каин" (реж. И. Яцко) - Концерт-фотовыставка «Потерянные пространства» (2008) - «Персимфанс. Опыт реконструкции звуковой среды 1920-х годов в СССР» (2009) - «Маленькая коллекция колоколов и колокольчиков» (2009) - Концерт «Stylus phantasticus» (2009) - Участие в фестивале «Неизвестная Сибирь» (Лион, Франция) с проектом «Реконструкция будущего: советские музыкальные утопии 1920-х годов» (2010) - Спецпроект на выставке А. Дейнеки в Третьяковской галерее на Крымском Валу, 2010 - Серия концертов "Осколки музыки" ("Осколки музыки: токкаты и куранты", "Вагнер, Лист, Шуман, Штраус на рояле «Беккер» 1900 года") в 2012 году. - Концерт-перформанс "Реконструкция утопии. Москва 1922 - предчувствие нового звука" (2012).

Лаборатория Дмитрия Крымова

Дмитрий Крымов о своей Лаборатории:

Первый спектакль, назывался он «Недосказки», был поставлен со студентами моего, тогда еще первого курса художественного факультета РАТИ. Основой спектакля стали русские народные сказки под редакцией Афанасьева, то есть, самые, что ни на есть «реальные» русские сказки. Этот спектакль был без слов. Артистами выступали те же студенты-художники, создававшие на глазах зрителей серию зрительных образов, объединенных одним сюжетом и идеей. Посмотрев наш спектакль, Анатолий Васильев, один из крупнейших режиссёров нашего времени, руководитель московского театра «Школа драматического искусства» — Театр Европы", предложил включить его в репертуар своего театра и создать лабораторию из художников-артистов под моим руководством. С этих пор мы … существуем в недрах этого необычного и уникального театра как своего рода художественное подразделение. По отзывам некоторых уважаемых нами людей, мы создали (или на грани создания) свой необычный театр художников, со своей собственной, нигде, или очень редко встречающейся эстетикой. Мы преисполнены гордостью, азартом и амбициями, и полны желания продолжать начатое дело.

Спектакли:

• 2002 — «Недосказки», по сказкам А. Н. Афанасьева
• 2002 — «Три сестры», по мотивам трагедии «Король Лир» В.Шекспира
• 2005 — «Сэр Вантес. Донкий Хот», по мотивам романа «Дон Кихот» Сервантеса
• 2006 — «Торги», пьеса Д.Крымова по мотивам драматических произведений А. П. Чехова
• 2006 — «Демон. Вид сверху», по мотивам поэмы М.Лермонтова
• 2007 — «Корова», по рассказу А.Платонова
• 2008 — «Opus № 7», — идея, композиция и постановка Д.Крымова
• 2010 — «ТАРАРАБУМБИЯ» — Постановка — Дмитрий Крымов к 150 летию А. П. Чехова
• 2011 — «КАТЯ, СОНЯ, ПОЛЯ, ГАЛЯ, ВЕРА, ОЛЯ, ТАНЯ…», по мотивам «Тёмных аллей» Бунина.
• 2012 — «Как вам это понравится по пьесе Шекспира Сон в летнюю Ночь»
• 2013 — «Оноре де Бальзак. Заметки о Бердичеве. По пьесе А. Чехова "Три сестры"»
• 2014 — «О-й. Поздняя любовь» По пьесе А. Островского "Поздняя любовь"»

Ссылки

• [sdart.ru/ Официальный сайт театра «Школа драматического искусства»]
• [echo.msk.ru/programs/town/37189/ «Судьба зданий театра „Школа драматического искусства“» — «Эхо Москвы» — Программа «Город» с участием Анатолия Васильева] — эфир 25 июня 2005

Отрывок, характеризующий Школа драматического искусства

– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».