25 июня
Поделись знанием:
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
| ← июнь → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | |||
| 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |
| 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |
| 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 |
| 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | ||
| 2023 г. | ||||||
25 июня — 176-й день года (177-й в високосные годы) в григорианском календаре. До конца года остаётся 189 дней.
Соответствует 12 июня юлианского календаря[1].
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 25 июня
-
Мозамбик — День независимости. -
Россия — День работников статистики. -
Словения — День государственности[2]. -
США — Национальный день сома. -
Филиппины — День посадки деревьев. -
Хорватия — День государственности[3]. - День моряка (День мореплавателя) (wikidata)
- Всемирный день витилиго (wikidata)
-
Религиозные: -
Православие[4][5][6]
- Отдание праздника Пятидесятницы (переходящая дата в 2016 году);
- память преподобного Онуфрия Великого (IV);
- память преподобного Петра Афонского (734);
- обре́тение мощей (1650) и второе прославление (1909) благоверной великой княгини Анны (в иночестве Евфросинии) Кашинской;
- память преподобного Арсения Коневского (1447);
- память преподобного Онуфрия Мальского, Псковского (1492);
- память преподобных Вассиана и Ионы Пертоминских, Соловецких (1561)
- память преподобных Онуфрия и Авксентия Вологодских (XV—XVI);
- память преподобного Стефана Озерского, Комельского (1542);
- память преподобных Иоанна, Андрея, Ираклемона и Феофила (IV).
Именины
- Православные: Андрей, Анна, Арсений, Вассиан, Ефросинья, Иван, Иона, Ираклемон, Онуфрий, Пётр, Степан (Стефан), Феофил.
- Католические: Доротея, Люция, Вильгельм.
События
См. также: Категория:События 25 июня
До XVIII века
- 1178 — пятеро кентерберийских монахов наблюдали взрыв на Луне. Предполагают, что это было столкновение метеора с Луной.
- 1439 — Базельский собор объявил римского папу Евгения IV еретиком и низложил его.
- 1498 — в Китае изобретена зубная щетка. (Дата приблизительная).
- 1503 — корабль Христофора Колумба потерпел крушение у берегов Ямайки.
- 1530 — с одобрения Мартина Лютера его ближайший сподвижник Филипп Меланхтон в Аугсбургском рейхстаге изложил основы лютеранства.
- 1580 — опубликована «Книга согласия», в которой были изложены основы лютеранства.
XVIII век
- 1762 — российский император Пётр III уравнял в правах православную и лютеранскую церкви.
- 1783 — французский химик Антуан Лоран Лавуазье (Antoine Laurent de Lavoisier) сообщил на заседании Парижской академии наук, что вода — это соединение водорода и кислорода, а ещё через два года вместе с военным инженером Жаном Менье (Jean Baptiste Marie Charles Meusnier de la Place) синтезировал из них воду.
- 1788 — Вирджиния стала десятым штатом США.
- 1794 — в связи с революцией во Франции Екатерина II запретила продажу в России французских товаров.
XIX век
- 1804 — казнён Жорж Кадудаль (Georges Cadoudal), вождь шуанов.
- 1813 — в Казанском соборе Санкт-Петербурга похоронен великий русский полководец Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов.
- 1844 — начата добыча золота в Забайкалье.
- 1857 — вышел в свет сборник стихов французского поэта Шарля Бодлера «Цветы зла».
- 1858 — издан первый номер первой газеты Британской Колумбии (Канада) — «Виктория газетт».
- 1863
- Сегун Токугава повелел изгнать из Японии всех иностранцев.
- Начался рейд Стюарта.
- 1872 — в Германии запрещена деятельность Ордена иезуитов.
- 1876 — 7-й кавалерийский полк армии США под командованием генерала Кастера был разбит в сражении при Литтл-Бигхорн индейцами сиу и шайеннами под руководством вождя Сидячего Быка.
- 1883 — в России начата реформа церковно-приходского образования.
- 1899 — в денверских газетах появились сообщения о предстоящем сносе Великой Китайской стены.
XX век
- 1907 — ограбление инкассаторской кареты в Тифлисе, организованное Иосифом Джугашвили (Сталиным).
- 1910 — в парижской Гранд-опера прошла премьера балета Игоря Стравинского «Жар-птица».
- 1916 — Николай II издаёт декрет о мобилизации в армию коренного населения Средней Азии, до сих пор свободного от воинской повинности[7].
- 1918 — в бою у ст. Шаблиевка, от взрыва снаряда отступающего красного бронепоезда погиб генерал С. Л. Марков, один из лидеров Белого движения на Юге России.
- 1919
- Войска Добровольческой Армии генерала Деникина захватили Харьков.
- В Германии совершил первый полёт пассажирский цельнометаллический самолёт «Юнкерс» J13.
- 1923 — патриарх Московский и Всея Руси Тихон освобождается из заключения в обмен на признание легитимности советской власти, осуждение всех контрреволюционных действий и призыв к сотрудничеству с властями.
- 1926 — в Ленинграде куранты Петропавловского собора в полдень впервые играли «Интернационал».
- 1927 — в Ленинградском комитете по делам изобретений патентуется прибор для записи звука на киноплёнку во время киносъёмки.
- 1932 — в пробное плавание вышла первая в СССР китобойная база «Алеут».
- 1935 — в СССР распущено Общество политссыльных и политкаторжан.
- 1935 — проходивший в Париже Международный конгресс писателей в защиту культуры основал Международную ассоциацию писателей и Постоянное международное бюро писателей для защиты культуры. В состав президиума бюро были избраны Анри Барбюс, Ромен Роллан, Максим Горький, Генрих Манн, Томас Манн, Альд Гексли, Бернард Шоу, Синклер Льюис, Сельма Лагерлеф и др.
- 1940 — на острове Принца Эдуарда (Канада) принят «сухой закон».
- 1941 — в США президент Рузвельт создал Комиссию по найму на работу без дискриминации для расследования подозрительных случаев отказа в предоставлении работы по признаку цвета кожи, национальности, расы или политических убеждениий. Это было сделано для того, чтобы предотвратить массовый марш на Вашингтон чернокожих американцев, недовольных проявлениями дискриминации в компаниях, выполняющих правительственные заказы.
- 1945 — на приёме в Кремле в честь участников Парада Победы, Сталин произнёс тост «За русский народ!»
- 1946 — СССР вступил в Международную федерацию футбола.
- 1950 — начало Корейской войны.
- 1951 — была показана первая цветная коммерческая телепередача. Компания «CBS» снимала в Нью-Йорке четырёхчасовое шоу Артура Годфри (Arthur Morton Godfrey), которое передавалось также в Балтимор, Филадельфию, Бостон и Вашингтон. Самое интересное, что у телезрителей тогда не было цветных телевизоров, а сама компания владела примерно тремя дюжинами таковых.
- 1957
- Изобретена игрушка «летающая тарелка».
- Ряд протестантских церквей США объединили свои синоды, закладывая начало Объединённой Церкви Христа.
- 1959 — в Москве в Сокольниках открыта Американская национальная выставка. Ричард Никсон и Никита Хрущёв перерезали белую ленточку и отправились на кухню кафе-шашлычной.
- 1962 — в США, рассмотрев дело «Энгел против Вайтели», Верховный суд принял решение о том, что обязательная молитва в муниципальных школах противоречит конституции.
- 1965 — катастрофа C-135 под Санта-Аной (Калифорния). Погибли 84 человека.
- 1966 — запускается первый советский метеоспутник «Космос-122».
- 1967 — первый показ телепередачи в прямом эфире во всемирном масштабе. Программа «Наш мир» («англ. Our World») передавалась в 24 страны на пяти континентах, и 400 миллионов телезрителей наблюдали за выступлением группы «The Beatles», впервые исполнившей песню «All You Need Is Love».
- 1970 — на могиле Сталина у Кремлёвской стены устанавливается памятник с бюстом покойного — через 9 лет после его удаления из Мавзолея.
- 1971
- В Великобритании Министерство образования ассигновало 132 миллиона фунтов стерлингов на перенос из районов трущоб более 6 тысяч начальных школ.
- В Великобритании министр образования Маргарет Тэтчер объявила о том, что прекращена выдача бесплатного молока ученикам начальных школ.
- 1974 — запуск советской орбитальной космической станции «Салют-3».
- 1975
- После многолетней вооружённой борьбы и краха полуфашистского режима в Португалии Мозамбик добился независимости. Самора Машел избран его президентом.
- Ричи Блэкмор официально заявил о своём уходе из «Deep Purple».
- 1978 — этот день считается «Днём рождения» Радужного флага (как символа мирового ЛГБТ-движения).
- 1987 — провозглашение экономических реформ в СССР на Пленуме ЦК.
- 1989 — спустя два месяца после гибели атомохода «Комсомолец» на подводной лодке К-131 Северного флота СССР происходит утечка в системе охлаждения атомного реактора.
- 1991 — Словения и Хорватия провозгласили независимость от Югославии.
- 1992 — украинская автокефальная церковь объединилась с православной церковью Киевского патриархата.
- 1993 — в Литве пущена в оборот национальная валюта лит.
- 1996 — в результате теракта в городе Эль-Хубар (Саудовская Аравия) погибли 20 человек, в том числе 19 американских военнослужащих.
- 1997 — извержение вулкана Суфриер-Хилс на острове Монтсеррат, погибло 19 человек.
- 1998 — официально вышла операционная система «Windows 98».
XXI век
- 2007 — катастрофа Ан-24 под Сиануквилем (Камбоджа). Погибло 22 человека.
- 2009 — власти КНР обвинили Google в распространении порнографии и закрыли к нему доступ[8].
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 25 июня
До XIX века
- 1560 — Хуан Санчес Котан, испанский художник.
- 1709 — Франческо Арайя, итальянский композитор и дирижёр, представитель неаполитанской оперной школы.
- 1781 — Фридрих Шмальц (ум. 1847), немецкий и российский учёный, профессор сельского хозяйства и технологии в Дерптском университете.
XIX век
- 1826 — Эмиль Аколла (ум. 1891), французский юрист и законовед, один из основателей Лиги Мира и Свободы (англ. League of Peace and Freedom).
- 1841 — Владимир Тихомиров (ум. 1915), микробиолог, создатель русской школы фармакогностов.
- 1849 — Ольга Садовская (ум. 1919), актриса.
- 1852 — Антонио Гауди (ум. 1926), самый знаменитый испанский архитектор, большинство причудливо-фантастических работ которого, словно вылепленных руками, возведено в Барселоне.
- 1852 — Николай Гейнце (ум. 1913), прозаик, журналист и драматург.
- 1864 — Вальтер Нернст (Walther Hermann Nernst; ум. 1941), немецкий учёный, основатель физ-химии, лауреат Нобелевской премии по химии 1921 года.
- 1887 — Джордж Эббот (George Abbott; ум. 1995), американский писатель, сценарист, режиссёр и продюсер.
- 1900 — Тихон Сёмушкин (ум. 1970), писатель.
XX век
- 1903 — Джордж Оруэлл (настоящее имя Эрик Артур Блэр; George Orwell — Eric Arthur Blair) (ум. 1950), английский писатель и публицист, автор романа «1984».
- 1904 — Владимир Константинович Коккинаки (ум. 1985), лётчик-испытатель, дважды Герой Советского Союза, заслуженный лётчик-испытатель СССР, генерал-майор авиации.
- 1907
- Йоханнес Йенсен (Johannes Hans Daniel Jensen) (ум. 1973), немецкий физик, лауреат Нобелевской премии 1963 года «за открытие оболочечной структуры ядра» (совместно с Марией Гёпперт-Майер) (Maria Goeppert-Mayer).
- Арсений Александрович Тарковский (ум. 1989), поэт и отец кинорежиссёра Андрея Тарковского.
- 1911 — Уильям Хоуард Стайн (William Howard Stein; ум. 1980), американский биохимик. Лауреат Нобелевской премии 1972 года в области химии, совместно с С. Муром и Кристианом Анфинсеном.
- 1923
- Ватрослав Мимица (Vatroslav Mimica), югославский режиссёр.
- Сэм Фрэнсис (Samuel Lewis Francis; ум. 1994), американский художник и график.
- 1924 — Сидни Люмет (Sidney Lumet) (ум. 2011), американский кинорежиссёр. Поставил фильмы «Двенадцать разгневанных мужчин», «Из породы беглецов», «Орфей спускается в ад», «Вид с моста», «Долгое путешествие в ночь», «Чайка», мюзикл «Волшебник» (современная версия сказки «Волшебник Изумрудного города») и др.
- 1926 — Ингеборг Бахман (Ingeborg Bachmann; ум. 1973), австрийская писательница и лирическая поэтесса, автор многочисленных сборников стихов, психологической прозы, радиопьес.
- 1928
- Алексей Алексеевич Абрикосов, физик-теоретик, академик (1987), лауреат Нобелевской премии 2003 года.
- Мишель Бро (Michel Brault), канадский оператор и режиссёр.
- 1937
- Болот Бейшеналиев (ум. 2002), киргизский актёр.
- Йонас Томашявичюс (Jonas Tomaševičius), литовский оператор.
- Альберт Леонидович Филозов, советский и российский актёр театра и кино (ум. 2016).
- 1938
- Предраг Голубович (Predrag Golubovic), югославский режиссёр.
- Дуилио дель Прете (Duilio del Prete; ум. 1998), итальянский актёр.
- 1941 — Дени Аркан (Georges-Henri Denys Arcand), канадский режиссёр.
- 1941 — Валерий Федосов (ум. 1990), оператор-постановщик киностудии «Ленфильм».
- 1942 — Анна Александровна Таршис (псевдоним Ры Никонова), представитель русской визуальной поэзии и мейл-арта.
- 1943
- Шамиль Гимбатович Алиев, разработчик боевого оружия морских кораблей.
- Владимир Алексеевич Толоконников, заслуженный артист Казахстана, лауреат Государственной премии СССР (Шариков в фильме «Собачье сердце»).
- 1945 — Карли Саймон, американская певица.
- 1946 — Иэн Макдональд, английский рок-музыкант (клавишные, саксофон, флейта), играл в группах «King Crimson» и «Foreigner».
- 1961 — Тимур Бекмамбетов, продюсер, кинорежиссёр, сценарист, клипмейкер.
- 1963 — Джордж Майкл (настоящее имя Георгиос Панайоту) (George Michael — Georgios Kyriakos Panayiotou — Γιώργος-Κυριάκος Παναγιώτου), английский поп-певец греческого происхождения, композитор, начинавший свою музыкальную карьеру в дуэте «Wham!».
- 1964 — Эмма Суарес (Emma Suárez Bodelón), испанская актриса.
- 1969 — Захар Борисович Май, музыкант, лидер группы «Шива».
- 1975
- Линда Карделлини, американская теле- и киноактриса.
- Владимир Борисович Крамник, 14-й чемпион мира по шахматам по версии ПША.
- 1981 — Симон Амман, швейцарский прыгун с трамплина, 4-кратный олимпийский чемпион, чемпион мира.
- 1982 — Михаил Михайлович Южный, российский теннисист.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 25 июня
До XIX века
- 635 — Ли Юань, Китайский император в 618—626, основатель династии Тан.
- 1218 — Симон IV де Монфор, французский полководец, предводитель крестового похода против альбигойцев, убит камнем из стенобитного орудия при штурме Тулузы.
- 1673 — Шарль Ожье де Бац де Кастельморо, граф Д’Артаньян, погиб в бою.
- 1767 — Георг Филипп Телеман, немецкий композитор, капельмейстер, музыкальный деятель.
- 1785 — Якоб Штелин (Jakob von Stählin) (р. 1709), первый историк русского искусства, создатель уникального театра фейерверков.
XIX век
- 1822 — Эрнст Теодор Вильгельм Амадей Гофман, немецкий писатель, композитор, художник.
- 1842 — Жан Шарль Леонар Симонд де Сисмонди (р. 1773), швейцарский историк и экономист, иностранный почётный член Петербургской АН.
- 1882 — Мишель Генри Годфруа (род. 1814), министр юстиции Нидерландов, борец с антисемитизмом.
XX век
- 1916 — Томас Эйкинс (Thomas Eakins) (р. 1844), американский художник, крупнейший в США мастер портрета и жанровых картин. Все свои картины писал с фотографий, что позволяло ему очень точно передавать натуру.
- 1918 — Сергей Леонидович Марков, российский военачальник, участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн (род. 1878).
- 1933 — Анна Бригадере (Anna Brigadere) (р. 1861), латышская писательница.
- 1938 — Николай Сергеевич Трубецкой (р. 1890), князь, языковед, философ, филолог и культуролог, член Венской АН.
- 1960 — Вальтер Бааде, немецкий астроном, работавший в Германии и США.
- 1971 — Джон Бойд Орр (John Boyd-Orr, 1. Baron of Brechin Mears) (р. 1880), английский биолог, глава Продовольственной комиссии ООН, лауреат Нобелевской премии мира 1949 года в знак признания его заслуг «не только в деле освобождения человечества от нужды, но и в создании основ мирной кооперации между классами, нациями и расами».
- 1972 — Гюнтер Зимон (Günter Simon) (р. 1925), немецкий актёр театра и кино.
- 1984 — Мишель Поль Фуко (р. 1926), французский философ, историк культуры.
- 1995 — Эрнест Уолтон (р. 1903), ирландский физик-ядерщик, создатель первого ускорителя для заряженных частиц (ускоритель Кокрофта — Уолтона, 1932), лауреат Нобелевской премии 1951 года.
- 1997 — Жак-Ив Кусто (р. 1910), французский океанограф, изобретатель акваланга.
- 1999 — Евгений Моргунов (р. 1927), киноактёр, особенно известный по роли Бывалого из троицы с Юрием Никулиным и Георгием Вициным («Пёс Барбос и необычный кросс», «Самогонщики», «Операция «Ы» и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика»).
XXI век
- 2001 — Барбара Диттус (Barbara Dittus) (р. 1939), немецкая актриса.
- 2004 — в Москве был убит генерал милиции и цыганский активист Ян Сергунин (р. 1954).
- 2007 — Крис Бенуа (Chris Benoit) (р. 1967), известный рестлер, выступавший в WWE.
- 2008
- Алла Александровна Казанская, советская и российская актриса театра и кино, театральный педагог, народная артистка РСФСР.
- Тамара Краснюк-Яблокова (р. 1939), советская и российская театральная актриса, народная артистка РФ.
- 2009
- Майкл Джексон (р. 1958), американский поп-исполнитель.
- Фарра Фосетт, американская актриса.
Приметы
Пётр-поворот, солнцеворот:
- «Пётр поворот — солнце укорачивает ход, а месяц идёт на прибыль»
- «С Петра солнце на зиму, а лето на жару», «Женское лето на Петров день».
- Пётр-капустник (запоздалый капустник). Огородники на этот день рассаживают последнюю рассаду. Принято было сеять в этот день до обеда какое-нибудь белое зерно, а после обеда — чёрное (гречку). Исполнение этого правила гарантировало удачу: «Кто на Петра посеет греч, тот будет зимой блины печь».
- Но иногда считали, что сегодня надо запахивать землю, а сеять завтра. Выпадают большие росы. Коли в петров день красное лето — зелёный покос, а коли в Петров день дождь — покос мокрый[9]. Начало прополки хлебов.
См. также
|
25 июня в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "25 июня"
Примечания
- ↑ В XX и XXI веках григорианский календарь опережает юлианский на 13 суток.
- ↑ [www.calend.ru/holidays/0/0/2093/ День государственности Словении — 25 июня. История и особенности праздника в проекте Календарь Праздников 2010]
- ↑ [www.calend.ru/holidays/0/0/1785/ День государственности — 25 июня. История и особенности праздника в проекте Календарь Праздников 2010]
- ↑ [azbyka.ru/days/2015-06-25 Старый стиль, 12 июня, Новый стиль 25 июня, четверг] // Православный церковный календарь
- ↑ [calendar.pravmir.ru/2015/6/25 25 июня 2015 года] // Православие и мир, православный календарь, 2015 г.
- ↑ [azbyka.ru/days/2016-06-25 Старый стиль, 12 июня, Новый стиль 25 июня, суббота] // Православный церковный календарь
- ↑ «Николай Второй: Расстрелянная преемственность» Олма ПРЕСС, стр.273
- ↑ [www.nr2.ru/technology/238073.html NR2.Ru::: Власти Китая заблокировали Google / 25.06.09 / Новый Регион — Технологии]
- ↑ [www.rg.ru/2008/06/19/primeti.html Приметы]. Российская газета (19 июня 2008). Проверено 2 сентября 2010.
Отрывок, характеризующий 25 июня
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
