13 июня
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
| ← июнь → | ||||||
| Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс |
| 1 | 2 | 3 | 4 | |||
| 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |
| 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 |
| 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 |
| 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | ||
| 2023 г. | ||||||
13 июня — 164-й день года (165-й в високосные годы) в григорианском календаре. До конца года остаётся 201 день.
Соответствует 31 мая юлианского календаря[1].
Содержание
Праздники
См. также: Категория:Праздники 13 июня
-
Религиозные: -
Православие[2][3]
- память апостола от семидесяти Ерма (Ермия) (I);
- память мученика Ермия Команского (II);
- память мученика Философа Александрийского (III);
- память священномученика Филосо́фа Орна́тского, пресвитера, и сыновей его мучеников Бориса и Николая (1918).
- празднование в честь иконы Божией Матери «Нерушимая Стена».
Именины
События
См. также: Категория:События 13 июня
До XIX века
- 922 — (дата условна) в Волжской Булгарии прошла церемония официального принятия ислама в качестве государственной религии.
- 1373 — Англия и Португалия подписали действующий до сих пор договор о союзе (старейший в мире).
- 1625 — состоялся брак короля Англии Карла I Стюарта и Генриетты Марии де Бурбон, дочери Генриха IV, короля Франции.
- 1655 — в ходе Второй англо-голландской войны произошло Лоустофтское сражение, окончившееся поражением флота Республики Соединённых Провинций.
- 1752 — Логстаунским договором земли ирокезов и делаваров к югу от реки Огайо переданы в распоряжение английской колонии Вирджиния.
- 1782 — в Швейцарии зафиксирован последний известный случай казни за колдовство (казнена Анна Гельди)[5]
XIX век
- 1837 — цесаревич Александр Николаевич (будущий император Александр II) вступил в пределы Сибири. Достигнув 15 (3 по старому стилю) июня Тобольска — конечной точки путешествия в Азии, наследник со свитой на следующий день повернули обратно. Сибирь произвела на великого князя крайне благоприятное впечатление.
- 1843 — Манифест Николая I о замене ассигнаций и других бумажных денежных знаков кредитными билетами.
- 1860 — учреждение Государственного банка России.
- 1892 — в Киеве пущен первый в Российской империи электрический трамвай.
- 1898 — в Канаде создана территория Юкон со столицей в Доусоне.
XX век
- 1909 — русская Дума приняла закон об усилении русификации Финляндии.
- 1912 — в Москве торжественно открыт Музей изящных искусств имени императора Александра III.
- 1917 — провозглашение «автономной Украины». Украинская Центральная Рада учредила Генеральный секретариат, назначаемый Радой.
- 1920
- Почтовой службой Соединённых Штатов принято правило, запрещающее отправку детей посылками.
- В Женеве открылся международный Конгресс феминисток.
- 1921 — Новониколаевск становится центром Новониколаевской губернии.
- 1921 — эсер Борис Савинков в Варшаве воссоздал деятельность антисоветского «Народного союза защиты Родины и свободы».
- 1924 — СНК РСФСР принял постановление «Об организации кинодела в РСФСР». Создано «Совкино». Идеологические функции передавались республиканским наркоматам просвещения, монополию на прокат картин брало на себя государство.
- 1926 — двенадцати дней от роду Норма Джин Мортенсон (будущая Мэрилин Монро) была отдана матерью приёмным родителям.
- 1934
- Образованы Воронежская и Курская области.
- В Венеции состоялась встреча Гитлера и Муссолини.
- 1937 — Алексей Толстой по телефону диктует статью «Родина!» для газеты «Известия» в связи с приговором «по делу троцкистско-бухаринской банды — Тухачевского, Якира и др.» Писатель диктует: «…Мне не нужно будет много слов, чтобы узнать врага. Я узнаю его по чуждому блеску глаз…»
- 1941 — в ночь с 13 на 14 июня в Латвии, Литве и Эстонии, недавно включённых в состав СССР, началась массовая депортация целыми семьями людей в Сибирь[6].
- 1942 — президент США Франклин Рузвельт принял решение о создании Управления стратегических служб — позже ставшего ЦРУ.
- 1944
- Первое боевое применение германских крылатых ракет Фау-1 (против Великобритании).
- Президент Американской медицинской ассоциации Г. Кретчмер осудил повсеместное использование витаминов как дорогое и бесполезное занятие.
- 1948 — Бирма объявила о начале строительства коммунизма.
- 1949 — университет Калифорнии обязал всех своих преподавателей и служащих принять антикоммунистическую клятву.
- 1955 — в СССР опубликовано сообщение об открытии ставшего знаменитым месторождения алмазов в Якутии — кимберлитовой трубки «Мир».
- 1958 — заработал первый китайский экспериментальный ядерный реактор.
- 1960 — в Бийске запущена трамвайная система.
- 1961 — в Калуге Юрий Гагарин заложил первый камень в фундамент здания первого в мире музея космонавтики.
- 1966 — Папа Римский Павел VI отменил «Индекс запрещённых книг», введённый папой Павлом IV ещё в 1557 году.
- 1969 — создан Ярославский государственный университет.
- 1974 — катастрофа Ми-8 в Нефтеюганске, погибли 14 человек.
- 2000 — первая встреча между лидерами Северной и Южной Кореи.
XXI век
- 2009 — массовые беспорядки в Тегеране после победы Ахмадинежада на президентских выборах в Иране.
Родились
См. также: Категория:Родившиеся 13 июня
До XIX века
- 1773 — Томас Юнг (ум. 1829), английский физик, врач и астроном, один из создателей волновой теории света.
XIX век
- 1812 — Измаил Иванович Срезневский (ум. 1880), филолог-славист, этнограф, академик.
- 1831 — Джеймс Клерк Максвелл (ум. 1879), шотландский физик, создавший Кавендишскую лабораторию в Кембридже. Разработал теорию электромагнитного поля.
- 1865 — Уильям Йитс (ум. 1939), ирландский поэт и драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе 1923 года.
- 1887 — Хорхе «Гео» Чавес (Jorge «Geo» Chávez Dartnell) (ум. 1910), перуанский авиатор.
- 1888 — Фернанду Песоа (ум. 1935), португальский поэт, писатель и драматург.
- 1891 — Владимир Александрович Владиславский (ум. 1970), советский актёр театра и кино, лауреат Сталинской премии (1948), Народный артист СССР.
- 1892 — Бэзил Рэтбоун (ум. 1967), американский актёр.
- 1893 — Дороти Л. Сэйерс (ум. 1957), английская писательница.
- 1894 — Тэй Гарнетт (Tay Garnett) (ум. 1977), американский режиссёр.
- 1895 — Матия Мразович, хорватский политик, 12-й мэр Загреба (р. 1824).
- 1899 — Карлос Чавес (ум. 1978), мексиканский композитор, дирижёр и пианист, педагог, музыкально-общественный деятель.
XX век
- 1903 — Александр Ильич Ганзбург (ум. 1984), участник Великой Отечественной войны, начальник всех электромонтажных работ на Метрострое 30-х годов, начальник многих строительных трестов СССР.
- 1909 — Борис Иванович Горшенин (ум. 1974), советский театральный актёр, народный артист РСФСР (1961).
- 1910 — Мэри Уикс (ум. 1995), американская актриса.
- 1918 — Бен Джонсон (ум. 1996), американский актёр, обладатель кинопремии «Оскар» — «Лучший актёр второго плана» (1971).
- 1928 — Джон Форбс Нэш (ум. 2015), американский экономист, автор теории игр, лауреат Нобелевской премии 1994 года.
- 1928 — Инна Зарафьян, советский оператор.
- 1935 — Христо (настоящее имя Христо Явачев), американский скульптор болгарского происхождения.
- 1940 — Гойко Митич, югославский киноактёр, «индеец» в фильмах студии DEFA.
- 1943 — Малкольм Макдауэлл (наст. имя Малком Джон Тейлор), английский киноактёр (к/ф — «Калигула»; «Цареубийца»; «Заводной апельсин»).
- 1943 — Михаил Львович Покрасс, российский врач-психотерапевт, создатель «Терапии поведением Homo moralis», писатель, поэт (автор специальных и популярных книг по психотерапии неврозов, т. н. «пограничных расстройств» и психологии человеческих отношений, а также сборника стихов).
- 1946 — Игорь Владимирович Старыгин (ум. 2009), советский и российский актёр театра и кино, заслуженный артист России («Д’Артаньян и три мушкетёра», «Государственная граница», «Адъютант его превосходительства», «Доживем до понедельника» и др.).
- 1948 — Джо Рот, американский продюсер и режиссёр.
- 1949 — Саймон Кэллоу (Simon Callow), английский актёр, театральный режиссёр и писатель.
- 1951 — Стеллан Скарсгорд, шведский и американский актёр.
- 1952 — Лидия Боброва, сценарист и режиссёр, лауреат Государственной премии РФ в области литературы и искусства.
- 1953 — Тим Аллен, американский актёр, обладатель именной звезды на Голливудской аллее славы
- 1957 — Ринат Дасаев, футбольный вратарь.
- 1958 — Сергей Маковецкий, советский и российский актёр («Наш американский Боря», «Троцкий», «Операция С Новым годом»).
- 1962 — Элли Шиди, американская актриса.
- 1962 — Марк Франкель, английский актёр.
- 1964 — Шарунас Марчюлёнис, советский и литовский баскетболист, Олимпийский чемпион 1988 года.
- 1966 — Григорий Яковлевич Перельман — российский учёный-математик, доказавший Гипотезу Пуанкаре.
- 1974 — Валерий Буре — российский хоккеист, правый нападающий, игрок сборной России по хоккею.
- 1975 — Никита Белых — российский политический деятель, губернатор, председатель правительства Кировской области (2009-2016).
- 1981 — Крис Эванс, американский актёр кино и телевидения («Первый мститель», «Сколько у тебя?»).
- 1986 — Мэри-Кейт Олсен и Эшли Олсен, американские актрисы, близнецы.
- 1986 — Кэйсукэ Хонда, японский футболист, полузащитник, игрок «Милана».
- 1986 — Монс Сельмерлёв, шведский певец, победитель конкурса песни Евровидение 2015.
- 1990 — Аарон Тейлор-Джонсон, американский актёр.
Скончались
См. также: Категория:Умершие 13 июня
До XX века
- 1231 — Антоний Падуанский (в миру Фернандо Мартин де Буйон) (р. 1195), португальский теолог-францисканец, католический святой.
- 1875 — Генрих Луи д’Арре (р. 1822), немецкий астроном, один из открывателей планеты Нептун.
- 1886 — Людвиг II (р. 1845), король Баварии (1864—1886 гг.).
XX век
- 1901 — Леопольдо Алас (р. 1852), испанский писатель и критик.
- 1918 — великий князь Михаил Александрович Романов, в 1917 году в течение одного дня формально бывший императором Российской империи.
- 1938 — Шарль Гийом, французский физик, лауреат Нобелевской премии (1920).
- 1961 — Витаутас Кайрюкштис, литовский художник и искусствовед.
- 1965 — Мартин Бубер (р. 1878), еврейский философ, идеолог сионизма.
- 1972 — Дьёрдь фон Бекеши (р. 1899), венгерский физик (с 1947 года в США), лауреат Нобелевской премии (1961).
- 1979 — Анатолий Кузнецов (р. 1929), писатель («Бабий Яр»).
- 1982 — Халид, король Саудовской Аравии.
- 1986 — Бенни Гудмен (р. 1909), выдающийся американский джазовый кларнетист и дирижёр, «Король свинга».
- 1986 — Дин Рид (р. 1938), американский актёр и певец («Братья по крови»).
- 1990 — Ираклий Андроников (настоящая фамилия Андроникашвили, р. 1908), советский писатель, литературовед, мастер художественного рассказа.
- 2000 — Ефим Гамбург (р. 1925), российский мультипликатор («Ограбление по…» и др.).
- 2008 — Трейси Майклз (р. 1974), американский музыкант, барабанщик глэм-панк-группы Peppermint Creeps.
Приметы
- На Еремея-бобовника — сажают бобы.
- Распрягальник, севу край — коня распрягай.
- Дождь запляшет — промаешься всю зиму.
- Чем обильнее роса ввечеру, тем назавтра жарче[7].
См. также
|
13 июня в Викиновостях? |
|---|
Напишите отзыв о статье "13 июня"
Примечания
- ↑ В XX и XXI веках григорианский календарь опережает юлианский на 13 суток.
- ↑ [azbyka.ru/days/2015-06-13 Старый стиль, 31 мая, Новый стиль 13 июня, суббота] // Православный церковный календарь
- ↑ [calendar.pravmir.ru/2015/6/13 13 июня 2015 года] // Православие и мир, православный календарь, 2015 г.
- ↑ [www.pravmir.ru/pravoslavnyj-kalendar-imenin/ Православный церковный календарь именин]. АНО «Православие и Мир». Проверено 14 июня 2016. [web.archive.org/web/20130119154642/www.pravmir.ru/pravoslavnyj-kalendar-imenin/ Архивировано из первоисточника 19 января 2013].
- ↑ [www.hls-dhs-dss.ch/textes/d/D43539.php Göldi [Göldin], Anna] (нем.)
- ↑ [www.calend.ru/holidays/0/0/2231/ День памяти жертв коммунистического террора в Латвии и Эстонии — 14 июня. История и особенности праздника в проекте Календарь Праздников 2010]
- ↑ [www.rg.ru/2009/06/11/primety.html Приметы]. Российская газета (11 июня 2009). Проверено 2 сентября 2010.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 11 мая 2011 года. |
Отрывок, характеризующий 13 июня
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
