Покрасс, Михаил Львович

Михаил Покрасс
Михаил Покрасс, Самара, 2007
Дата рождения:	13 июня 1943(1943-06-13) (80 лет)
Место рождения:	Куйбышев, СССР
Научная сфера:	российский психотерапевт и основатель терапевтической школы
Известен как:	основатель Терапии поведением

Михаил Львович Покрасс (род. 13 июня 1943, Куйбышев, СССР) — российский врач, психолог, психиатр и психотерапевт, основатель эффективного терапевтического направления в психотерапии — «Терапия поведением».

Биография

Отец — Покрасс Лев Петрович — изобретатель, инженер-конструктор. Мать — Покрасс Дина Иосифовна — преподаватель Русского языка и литературы. Родился в Куйбышеве, куда мать приехала к родителям во время войны. Детство провёл в Москве. В 1954 году родители окончательно переехали в Куйбышев, в закрытый посёлок Управленческий. После окончания школы поступил на лечебный факультет Куйбышевского мединститута. Обучаясь в институте, работал санитаром психиатрической бригады «Скорой помощи», затем медбратом психиатрической клиники. После окончания института в 1966 году Михаил Покрасс — врач-психиатр Липецкой областной психиатрической больницы в селе Плеханово, затем в течение двух лет, наладив психиатрическую службу, работал районным психиатром в городе Грязи, Грязинского района Липецкой области. Здесь были разработаны два первые этапа «Терапии поведением». В 1969 году стал самым молодым делегатом Всесоюзного съезда психиатров и невропатологов в Москве. Осенью того же 1969 года Михаил Покрасс вернулся в Куйбышев, где продолжил работать участковым психиатром Куйбышевского городского психоневрологического диспансера.

Кабинет

В 1970 году открылся один из первых в стране и первый в Куйбышевской области психотерапевтический кабинет Михаила Покрасса, в котором формировались основы нового терапевтического подхода — «Терапии Поведением». В феврале того же года на заседании Куйбышевского областного общества невропатологов и психиатров впервые был сделан доклад о первых этапах «Терапии поведением» (с демонстрацией пациента). В 1972 году М. Л. Покрасс делает доклад о «Терапии поведением» в отделении неврозов института им. В. М. Бехтерева. Руководитель института, академик В. Н. Мясищев и профессор Б. Д. Карвасарский предоставили М. Покрассу возможность лечить больных в отделении неврозов института. Б. Д. Карвасарский познакомил с работой Покрасса своего коллегу Вольфа Лаутербаха. Лаутербах впервые опубликовал, назвав его «открытием» и поставив в ряд с подходом академика В. Н. Мясищева, подробное изложение подхода М. Л. Покрасса в своей книжке «Психотерапия в Советском Союзе», вышедшей в Германии, Австрии и США. М. Л. Покрасс продолжил работать в кабинете психотерапии неврозов. В 1985 году стал первым главным психотерапевтом Куйбышевской (позже Самарской) области (до 1995 года). В этот период кабинет стал организационно-методическим центром, на базе которого прошли первичную специализацию по психотерапии десятки врачей области.

«Охранная грамота»

С 1992 года — руководитель собственного Центра социально-психологической помощи «Охранная грамота».

Центр создан для поддержки свободного развития и самоутверждения личности ребёнка и взрослого, для возрождения общественного интереса к невостребованным ресурсам индивидуальности (разрушения стереотипа «человек-винтик»), гуманизации межчеловеческих отношений, для предупреждения распространения невротизма, нравственно-психологического инфантилизма взрослых и детей, для оказания психотерапевтической и социально-психологической помощи населению, осуществления педагогических, культурно-просветительских программ для детей, подростков, медиков, педагогов социальных работников и других групп.

Основными целями деятельности Центра являются:

• удовлетворение потребностей личности и общества в интеллектуальном, культурном, нравственном и физическом развитии, в приобретении образования, квалификации, переквалификации и повышении квалификации в избранной профессиональной деятельности;

• накопление, сохранение и приумножение нравственных, культурных и научных ценностей общества;

• удовлетворение духовных и иных личностно-психологических потребностей граждан.

Основными направлениями деятельности Центра являются:

• выполнение и стимулирование инициатив граждан, групп, лиц, организаций, направленных на поддержку духовного, нравственно-психологического и телесного здоровья, свободного развития и самоутверждения детей, подростков, взрослых;

• разработка и распространение прогрессивных педагогических, социально-психологических, психотерапевтических программ, направленных на поддержание здоровья, свободного развития и самоутверждения женщин, семьи, воспитателей, педагогов, родителей;

• оказание социально-психологической помощи нуждающимся;

• подготовка высококвалифицированных специалистов для вышеуказанные видов деятельности;

• обучение, переподготовка и стажировка граждан, проведение конференций, семинаров и выставок;

• разработка, поиск и внедрение различных форм образования, новых образовательных технологий;

• выпуск учебно-методической литературы.

Марафон

Начиная с 1967 года М. Покрасс водил пациентов с фобиями в двухдневные туристические походы. Подобную практику Покрасс продолжил в Куйбышеве. Пациенты с инвалидностью второй и третьей групп, убеждённые в своей физической несостоятельности, проходили с ним за два дня от 40 до 60 километров по горам и оврагам Жигулёвского заповедника. В результате, почти все полностью восстанавливали работоспособность. Это были первые интуитивные попытки групповой психотерапии. В 1972 году М. Покрасс стал участником первой, организованной В. Мурзенко, психотерапевтической группы в институте им. В. М. Бехтерева. По возвращении в Куйбышев, сделал групповую психотерапию неотъемлемой частью работы кабинета, организовав первую психотерапевтическую группу для пациентов, а затем для психотерапевтов и психологов. Таким образом, психотерапевтическая группа существует в кабинете, а впоследствии и в центре «Охранная грамота», как открытая и непрерывная с 1972 года. С конца 1980-х годов эпизодически, а с 1992 года постоянно, для людей активно занятых на работе и не имеющих возможности систематического посещения групповых занятий, для психологов, психотерапевтов, профессионалов и людей испытывающих самые различные профессиональные и внутриличностные трудности, были организованы психотерапевтические «марафоны».

«Марафон» — так участники назвали длящуюся много часов или дней подряд психотерапевтическую группу. Например «группу встреч», «группу психологического роста», разные психотерапевтические или психодидактические тренинги.

«К этому я вас и приглашаю. Всех, бьющихся в пустоте и одиночестве, тех, кого „никто не понимает“; всех, кто интересуется собой и отношениями между людьми, всех, кто попал в безвыходное положение, или хочет помочь близкому человеку. Тех студентов и психотерапевтов, психологов, социологов и философов, профессионалов, которые ищут нетривиальных и перспективных решений для себя и для других, во что бы то ни стало, и не только в теории, но и непременно здесь, в своей жизни.»

— М. Л. Покрасс «Активная депрессия. Исцеление эгоизмом»

Терапия поведением

М. Л. Покрасс основатель самостоятельного эффективного подхода к лечению неврозов и психосоматических расстройств, получившего признание в России и за рубежом под названием «Терапия поведением», изложенного в одноимённой книге.

«Терапия поведением» — система мероприятий, используемых для лечения неврозов с обсессивно-фобической симптоматикой в амбулаторных условиях. В этой системе описываются особенности поведения пациента, которые способствуют возникновению и фиксации обсессивно-фобической симптоматики и без которых эта симптоматика не может сохраняться. Обнаружением этих особенностей определяются задачи психотерапевта по перестройке поведения пациента. Эти задачи сводятся к устранению в поведении пациента указанных особенностей и организации нового стереотипа поведения, препятствующего развитию и фиксации обсессивно-фобических расстройств. Подробно излагаются принципы, на которых строится организация нового поведения. Перечисляются задачи, последовательно возникающие в процессе терапии, которые определяются динамикой клинической картины невроза (актуальной для пациента) под влиянием лечения. Описываются этапы терапии, в ходе которых эти задачи разрешаются. После последовательного изложения сущности и содержания всех этапов психотерапии, показывается, как она осуществляется практически. Для этого используются конкретные примеры.

Разработка метода и его практическое применение поставили множество конкретных вопросов, касающихся мотивации поведения, инициативы, творчества. Попыткой ответить на них стала оригинальная теория мотивации человеческого переживания и поведения, подробно разработанная в книге «Залог возможности существования».

Теория раскрывает необходимую для практика (психотерапевта, психолога, воспитателя, педагога) сущность психотерапевтического, педагогического и воспитательного подходов в традицииях отечественной науки. Решение специфических для человека нашей цивилизации проблем рассматриваются М. Л. Покрассом сквозь призму представления о личности как о Homo Moralis и только потом Homo Sapiens.

У М. Л. Покрасса прошли специализацию по психотерапии и практической психологии десятки врачей и психологов страны. У него обучаются психотерапевты, психологи, логопеды, учителя, студенты различных вузов.

Библиография

• Терапия поведением. Методика для активного психотерапевта и для всех, ищущих выхода. — Самара: издательство «Бахрах», 1997 год, ISBN 5-89570-003-9; второе издание: Изд-во «Бахрах-М», 2012 год, ISBN 978-5-94648-100-7
• Залог возможности существования. Четвёртая категория психологии. — Самара: «Бахрах», 1997, ISBN 5-89570-004-7.
• Освоение одиночества. О чём молчат любимым. — Самара: изд-во «Бахрах-М», 2005, ISBN 5-94648-038-3.
• Исцеление эгоизмом. Найди свою стаю! — Самара: «Бахрах-М», 2002, ISBN 5-94648-011-1.
• Активная депрессия или добрая сила тоски. Диалоги с психотерапевтом и словарь практического психолога. — Самара: «Бахрах-М», 2001, ISBN 5-89570-017-9.
• Активная депрессия. Исцеление эгоизмом. — Самара: «Бахрах-М», 2006, ISBN 5-94648-048-0.
• Буднее утро (авторский сборник) — Самара: «Бахрах-М», ISBN 978-5-94648-051-2; 2006

Отрывок, характеризующий Покрасс, Михаил Львович

– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.